По коридору продолжали бежать куколки… да нет, не куколки, дети после первой фазы Изменения. Их было уже с полсотни, больше, наверное, чем когда-либо собиралось одновременно в этом Гнезде.

Вместе с Миланой мы побежали к дверям. Наська с пришедшими молча следовали за нами. Я заметил, как неловко передвигаются куколки. Зато многие на бегу пригибались.

В Гнезде, откуда Наська их привела, явно готовили к жизни на других планетах.

Но люди-то таких деталей не знали.

Мы вырвались под дождь. Полицейских не было. Толпа уже приблизилась, но никто пока не рискнул подняться на ступеньки. То ли их сдерживало Гнездо, то ли укоренившийся страх перед Изменёнными.

Наше появление застало всех врасплох.

Я стоял слева, Милана справа, а между нами, толпясь и хватаясь друг за друга, сбивались в кучу куколки, и всё напирали, напирали из дверей.

Наська выскочила вперёд. Закричала звонко, пронзительно, перебивая шум дождя:

— Что вы пришли? Кто вы такие? Что вам надо?

Люди неловко затоптались на месте, будто с них спадал морок.

«Убери щит, — попросил я мысленно Гнездо. — Убери! Пусть они почувствуют облегчение, сейчас щит только всё портит!»

Неощутимый для меня груз исчез — люди будто выдохнули. Растерянно переглядывались, на лицах появлялось смущение. Я увидел, как сквозь толпу с профессиональной ловкостью пробирается оператор, снимая наше появление.

— Зачем вы нас пугаете? — продолжала кричать Наська. Даже слезу в голос подпустила, вот актриса! — Мы все здесь! Нас от смерти спасли, теперь мы живём тут! Вы нас не смогли спасти, а Гнездо спасло! Зачем вы детей пугаете?

— Это не те… — неуверенно выкрикнула женщина из толпы. Меня будто развернуло к ней — и я посмотрел в глаза ухоженной женщины средних лет. Женщины-слуги, твёрдо знающей, что в Гнезде нет столько куколок.

Наши взгляды встретились.

Я прищурился и чуть-чуть покачал головой.

Представил, как прохожу сквозь толпу. Так быстро, что моё движение вообще никто не видит. Даже не прохожу — проношусь бесплотной тенью. Оказываюсь в теле хмурого мужчины, стоящего за спиной слуги. И тот спокойно, безэмоционально достаёт из кармана нож и перерезает слуге горло.

Какая-то жутковатая картинка!

Но почему-то я был уверен, что смогу так поступить.

Могу и вправе.