— Любить Бога больше себя самого. Людям помогать бесплатно. По заповедям жить. Не грешить… — начал было перечислять правила богоугодной жизни, но Протасов остановил его:

— Это всё так, всё верно ты выучил. И разобрался. Послушай теперь, что Серафим Саровский в наставление православным сказал, да накрепко запомни. В этом и есть вся цель жизни мирянина. Да и инока тоже.

«Стяжи дух мирен — и тысячи вокруг тебя спасутся!» — воздев палец доле продекламировал с огнём в глазах Протасов. — вот тебе истина, Аслан. Держись её. В ней — все заповеди Христовы. Но это непросто, ой как не просто. Ну да ладно, что уж… Постись три дня, Аслан. А теперь — давай-ка спать. Утро вечера — мудренее…

* * *

В то утро Протасов поднял Аслана по первой зорьке. В окна храма глядела тьма, и они первым делом разожгли свечи и лампады. Храм осветился мерцающим тёплым светом. Сам Протасов был одет в простую чёрную рясу, с шитой золотом епитрахилью и поручами поверх, и Аслан удивлённо спросил:

— Отец! Разве ты священник?

— Был, сынок. — помогая подняться ему, ответил Сергей Витальич. — Был когда-то. Да жизнь так сложилась, что…

— Так почему же ты… — спросил было Аслан, глядя во все глаза на торжественно одетого, такого незнакомого теперь старика, но тот приложил свой палец к его губам.

— Потом, Аслан. Всё потом. А теперь ступай-ка вот сюда, к купели.

Перед Царскими вратами, на двух табуретках, стоял серебряный тазик, и Протасов подвёл Аслана к нему. Зажёг три свечи по краям, подвинул столик с большим оловянным крестом на нём. Босый, лишь в майке и исподних кальсонах, стоял заросший бородой, со склонённой головой Аслан Алкоев перед иконостасом. Сергей Витальевич, взяв его за плечи трижды дунул ему в лицо, и трижды же перекрестил, затем, поставив Аслана на колени, возложил руку на его темя.

— Господу помолимся! — изрёк Протасов, и начал читать:

— О имени Твоём, Господи Боже истины… — полилась первая молитва чина, а за нею все три запрещения. Аслан послушно стоял на коленях, вслушиваясь в слова, переживая происходящее сним сейчас.

Молитвой «Сый Владыко Господи…» Сергей Витальевич закончил чин и снова трижды крестообразно дунул на Аслана.

— Измени из него всякаго лукавого и нечистаго духа, сокрытого и гнездящегося в сердце его! — трижды возгласил старик, и, подняв Аслана, молвил:

— Повторяй за мною! Отрицаюсь от тебе сатана, всех дел твоих, всех ангелов, всего служения, и всея гордыни твоея! Отрицаешься?

— Отрицаюсь! — выдохнул Аслан и плюнул в сторону запада.

— Сочетаюся тебе, Христе, Боже наш, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа! Сочетаешься?