— Опять отваливается! Ты бы привинтил петлю как следует. Там есть шурупы покрупнее. Знаешь, вот такие! — Она показывает свой указательный палец.

Я говорю со скрытой досадой:

— Ее не привинчивать надо, а выбрасывать.

Мебель у нас и в самом деле на редкость ветхая, еще со времени нашей свадьбы, пятнадцатилетней давности. В основном — это приданое Марии. Нам обоим неприятно говорить про эту ветошь, ее давно пора заменить чем-то новым, но все никак не можем собраться. Впрочем, в иное время, когда настроение хорошее, эта мебель становится у нас объектом веселых шуток.

Я иду на кухню за отверткой и, когда снова возвращаюсь в комнату, вижу: Мария стоит у раскрытого окна и задумчиво смотрит на улицу. Я подхожу к ней.

— Где наш Радик? — спрашивает Мария, продолжая смотреть на улицу. По противоположной стороне шагает Олег. Он приближается к своему подъезду.

— Наверное, в футбол играет, за домом, — отвечаю я, тоже глядя на Олега.

— Он, видно, футболистом у нас будет, — говорит она.

О том, что я веду расследование по делу Олега, Мария узнала в первый же день. Ей рассказала об этом Елена. Впрочем, я и не пытался скрыть от нее случившееся.

Олег останавливается у подъезда, закуривает сигарету, оборачивается в нашу сторону. Мария приветственно приподнимает руку, но Олег то ли не замечает ее, то ли не хочет заметить. Он входит в дом. Рука Марии падает на подоконник.

— А где наш Радик? — спрашивает она удивленно.

— Мария, где мне найти шурупы поменьше? — говорю я негромко. На самом же деле мне хочется кричать на нее, сам не знаю почему. Вернее, знаю, но как-то неосознанно, инстинктивно.

Я роюсь в ящиках и нахожу несколько шурупов. Начинаю привинчивать петлю к дверце шкафа, с силой поворачиваю отвертку.

— Почему Олег не поздоровался?.. — задумчиво спрашивает Мария.

— Не знаю, — резко отвечаю я.

— Не может быть, чтобы ты не знал, Алеша. Ты знаешь.

Я пожимаю плечами.

— Алеша…

— Ну?

— Неужели ты веришь, что он совершил преступление?