— Не преувеличивай, я сказал — в какой-то мере.

— Ерунда. В таких вещах меру никто не устанавливает, — обрывает он. Затем встает и в носках бесшумно ходит по комнате. Походка у него развалистая, как у медведя. — В технике существует такое выражение: моральный износ. Это когда оборудование на ходу, но его надо выбрасывать.

Я поднимаю бутылку, легонько встряхиваю, выливаю оставшееся вино в свой бокал и пью.

— Не знаю, Олег, возможно, ты прав.

— Тебе очень трудно приходится?

— Ну, это уже из другой оперы, — смотрю на часы. — Устал я очень. Спать хочется. Ты бы все-таки зашел как-нибудь, а то Мария коситься стала на меня.

— Приду, конечно, — ворчит он беззлобно. — А от моего дела ты лучше откажись, не ровен час, неприятности наживешь. Ведь все знают, что мы друзья.

Он даже сейчас беспокоится обо мне. Я готов послать его к черту.

— Посмотрим, что экспертиза покажет, — говорю я. — Спокойной ночи, Олег.

— Будь здоров, Алешка.

Дверь за мной закрывается. Во мне тягостное ощущение того, что мы сейчас простились всерьез и надолго.

От дома до прокуратуры километров пять. На электричке можно доехать за несколько минут, благо станция всего в двадцати шагах. Утро теплое, золотистое. Солнце, едва поднявшееся над ближайшим холмом, бьет мне в глаза. Я решаю пройти эти пять километров пешком, через пустырь. За последнее время мне так редко удается хорошенько прогуляться, что я заранее радуюсь предстоящему путешествию.

Утренний прохладный ветерок врывается в распахнутый ворот моей сорочки, раздувает ее парусом на спине, ласково щекочет грудь, разгоряченную от быстрой ходьбы. Неприятный осадок от вчерашнего разговора с Олегом и Марией, тревоживший меня всю ночь, постепенно исчезает.

В прокуратуру я прихожу в десятом часу утра. Проходя по коридору, вижу женщину. Поразительно знакомое лицо. Я останавливаюсь как вкопанный. Это же Олеся… Одетая с ног до головы в черное, она сидит напротив комнаты следователя и смотрит в раскрытое окно. Мне не очень приятна эта неожиданная встреча с бывшей женой Олега.

Увидев меня, Олеся быстро встает, оправляет платье.

— Алексей! Боже, целую вечность не виделись!

— Да, пожалуй, не меньше, — говорю я с холодной учтивостью. — Что вы тут делаете?

— Я к следователю пришла. Впрочем, вас тоже хотела видеть.

— Что ж, пройдемте в кабинет.