Дома, оказывается, гости: Олег с Еленой. Чаевничают.

— Неплохо ты гостей принимаешь, хозяин, вконец голодом уморил, — говорит Олег, поворачиваясь вместе со стулом ко мне.

Я посмеиваюсь в ответ.

— В этом и вся прелесть бывать в гостях — ругать хозяина.

— Э, да ты, брат, хромаешь!

В глазах Марии ужас.

— Алеша!..

— Вот уж действительно жертва моды, — смеюсь я. — Какая-то дура отдавила мне пальцы в электричке… А что, Лена, эти французские каблуки вправду железом начиняют?

— Алюминием.

— То-то меня как будто пришило к полу… Ну, вы посидите, я быстренько умоюсь, а то весь в пыли. Веселый был денек. — Я направился в кухню, решив добрую весть сообщить особо, за столом.

Спустя несколько минут возвращаюсь, крепко, до красноты вытирая мохнатым полотенцем шею. Мокрые черные волосы беспорядочными прядями падают мне на глаза, придавая моему лицу комически свирепый вид, я это вижу в стареньком зеркале, вделанном в дверцу шкафа.

— Не знаю, как вы, а я голоден, как бездомная собака!

— Почему же бездомная! — смеется Мария. — Господи, ты хоть на себя посмотри!

— А что?

— На бандита похож.

— Это ты про мелкую шпану говоришь, Мария, настоящие бандиты ходят в шляпах. Радик спит уже?

Я иду в спальню, взглянуть на сына и заодно привести себя в порядок.

Радик спит, разметавшись в постели: в комнате нестерпимо жарко. Простыня, скрученная в канат, опутывает ноги мальчика. Я осторожно вытягиваю ее и снова бережно накидываю на сына.

Подхожу к зеркалу, стоящему на туалетном столике Марии, расчесываю волосы… Шкатулку замечаю не сразу, хотя она вся на виду.

Небольшая. Обтянутая сафьяном. «Откуда?» Коробочка стоит на столике, среди множества флаконов и баночек. Бросается в глаза не столько красотой отделки, сколько безмолвным намеком на немалую ценность содержимого в ней… «Олег?!» Пытаюсь открыть. Но крышка не поддается.