Его руки скользнули вверх, он сжал в ладонях ее лицо, слегка запрокинул и поцеловал в губы. А когда он разжал руки, Юлька ойкнула и закачалась.

— Голова закружилась, — прошептала она и зарылась носом в его грудь. — Какой ты теплый!..

Он слегка отстранил ее и сказал внезапно охрипшим голосом:

— Я тебя провожу домой…

Они шли по безлюдной улице, и Юлька допытывалась:

— Ты зачем молчишь?

— Я не молчу, я придумываю для тебя слова.

— Ничего не надо придумывать, — сердито говорила она, — ты лучше признайся честно, на сколько я тебя сегодня разорила. Признавайся честно!

— Охотно. Ровно на тридцать три рубля и двадцать пять копеек.

— Неправда! А сдача, которую ты не взял? Я это сразу заметила!

— Тебе бы в угрозыске работать…

— Господи, тридцать пять рублей за один вечер! С ума сойти! Это же моя двухнедельная зарплата!

— Ничего не поделаешь, Юлька, раз уж продали душу дьяволу, нечего копейки считать.

— Нет, правда, разве у тебя так много денег?

— Хорош бы я был, если бы в этот морозный вечер таскал бы тебя по городу или заставил бы мерзнуть на облупленной скамейке под каким-нибудь чахлым деревцем! Или тебе это больше по душе?

Юлька смешливо фыркнула над этой «облупленной скамейкой» и призналась, что ей она ничуть не по душе.

— Вот и отлично, — сказал Вадим. — Пусть этим занимаются мальчишки, мечтающие слетать на соседнюю галактику. А я вышел из этого возраста. Поэтому не будем говорить о деньгах.

— А о чем? — спросила Юлька. — Вадим, я ничего о тебе не знаю! Ты врач?

Вадим удивился. Действительно, за всю неделю она ни разу не спросила, кто он. И Вадим не говорил о себе.

— Почему именно врач? — спросил он.