Тяжело, словно ее голова весила добрую тонну, Ми-Кель села. Ти-Цэ не оглянулся на нее, только подставил плечо. Она всхлипнула, подползла ближе и прильнула к нему.

Ми-Кель была не столько удовлетворенной, сколько опустошенной, разбитой вдребезги. Ти-Цэ приобнял ее за талию, и тут же почувствовал, как она роняет ему на грудь крупные, размером с горошины, слезы. Его взгляд был по-прежнему прикован к персиковым древам вдали, обитатели которых были слишком заняты друг другом в гнездах, чтобы обратить на них внимание.

Они сидели так какое-то время в тишине. Только изредка всхлипывала Ми-Кель да шелестели опадающие цветы. Раз или два на голову Ти-Цэ усаживались светлячки, но вновь взмывали в воздух с непотревоженного йакита.

– Ти-Цэ, – шепнула Ми-Кель так тихо, что он не сразу сумел отличить ее слова от порыва ветра.

– М-м?

– Пожалуйста, прости меня.

– Все хорошо.

– Я тебя не ненавижу.

– Знаю.

– На самом деле я тебя люблю.

– Это я тоже знаю. – Он слабо, но вполне искренне улыбнулся.

– А меня ты любишь?

Ти-Цэ повернулся и ласково взглянул в ее налитые тревогой глаза. Всякий раз он удивлялся, с какой легкостью Ми-Кель может поверить в собственную фантазию. Он приложился тонкими губами к ее брови. Ми-Кель немного успокоилась и прижалась к нему смелее, будто наконец получила на то письменное разрешение с полным набором печатей и подписей.

– Я больше так не могу, Ти-Цэ. Я… вся извелась… и больше не могу.

– Не говори так.

– Древний… еще один умер, да еще так скоро. – У Ми-Кель больше не было сил подавлять рыдания. Она закрыла лицо руками. – Никто этого не ожидал, и я в том числе. Подо мной две пустые ветви, как же кружится на такой высоте голова! Я смотрю вниз каждый день, стараюсь привыкнуть, но только чувствую, как все быстрее схожу с ума! Вдруг у нас так ничего и не получится? Я не хочу, чтобы мы остались бездетными, о-о-о, как не хочу…

– Мы и не останемся, – сказал он, состроив удивление, будто такая мысль никогда прежде не приходила ему в голову. – Вот еще что придумала.

– Да как же придумала? У Ар-Го и Ши-Ни девочка уже достигла подросткового возраста, а ведь они обручились позже нас…

– На чужих древах персики всегда слаще. Не оглядывайся на соседей. Просто наше с тобой время еще не пришло, и торопить его ни к чему.