Леденящий душу лай прервал его объяснения: снова Марли, совершивший невероятный прыжок через капот лимузина. Левертов наконец-то вышел из дверей, начал приглаживать волосы, и в этот момент пес с воем бросился прямо ему на грудь. Левертов с криком упал на землю, собака сверху. В тот же миг Айк и Грир оказались рядом и в считаные секунды оттащили пса. Счастье, что за долгие годы острия больших собачьих клыков стерлись о камни, иначе за эти секунды Левертов остался бы без горла.

– С ним никогда такого не было. – Грир удерживал пса за спутанную гриву, Айк – за хвост.

– Пусть никогда больше и не будет, – сказал Кларк Б. Кларк. Обеими руками он сжимал «узетту», ее маленькая черная морда целилась в серую собачью. Но приступ гнева прошел так же быстро, как и начался. Старый пес заулыбался и закрутился вокруг Айка, точно игривый щенок.

– Он вообще не такой, – извинился Грир.

– Ну конечно, – зловеще промурлыкал Левертов. Он стоял на коленях, стряхивая с боков ракушки. – Это все лекарства. Уберите эту штуку, мистер Кларк. Все живы-здоровы…

Пистолет исчез так же загадочно, как и появился: он был маленький, но Кларк Б., одетый в футболку и обтягивающие шорты, все равно, казалось, не мог никуда его спрятать.

– Пшел вон, Марли! – рявкнул Грир в рваное ухо, и собачьи глаза помутнели от неверия и боли. – Пшел! – рявкнул Грир снова, швыряя горсть устричных ракушек в поджатый хвост.

Старый пес уныло потащился к своему посту у куста гаультерии на въезде, как сержант, у которого сорвали лычки. Левертов пригладил волосы и улыбнулся Луизе, стоявшей на трейлерных ступеньках. Ее рука все так же окостенело вздымалась в приветственном жесте, словно у гипсового мальчика с облупившейся краской, которых ставят на газонах.

– Моя маленькая лилия на свалке. Совсем распустилась.

Отягощенная кольцами рука упала камнем, и Луиза зарыдала – беззвучно, только нескончаемый дождь пурпурного цвета омывал обе щеки.

– Это не то, что вы думаете, – повторил Грир. Он внимательно смотрел на Кларка Б., силясь понять, куда могла спрятаться смертоносная израильская спринцовка.

– Пойдемте внутрь, – сказал наконец Айк. – У нас должно быть пиво.

Пива не было. Наверное, его выпила Алиса. Кто угодно другой не выбросил бы пустые бутылки. Айк поставил кипятиться воду для кофе, Луиза, примостившись у столика для завтрака, все рыдала над своими бедами. Она уже забыла о братьях, и теперь ее мучили личные проблемы. Никто ее не любит на этой «Чернобурке». Шикарные суки только и знают, что потешаться. Она даже не цаца. Она просто дура! Она бы вернулась домой, но мать подает на развод, братьев где-то носит, она не помнит где, и она просто не может оставаться тут совсем одна с этими проклятыми хряками и медведями! А еще она подцепила от кого-то молочницу! И – что там было еще? – да, точно, она звонила на «Принцессу», и папы нет на борту!