И, оскалившись, прорычал:
— Сегодня же верну императору!
Волна облегчения накрыла Дейну, и она выдохнула:
— Правда?
И тут же обругала себя за искреннюю, но очень поспешную и, самое страшное, радостную реакцию.
— А, может, и не верну! — взбесился наагалей.
Глава XLVI. Неприятности для хранительницы
Глава XLVI. Неприятности для хранительницы
— Господин, да пустите вы меня, — сквозь зубы цедила Дейна, изо всех сил пытаясь сползти с плеча наагалея.
— Куда? — с шальной улыбкой спросил наг. — За неприятностями? Под стрелы? Под нож? Каким образом ты желаешь умереть?
— Я не собираюсь умирать, — женщина из-под кудрявого чуба осмотрелась и с досадой отметила множество ошеломлённых взглядов, направленных на них. Всё же днём в коридорах дворца куда многолюднее, чем вечером, когда наагалей также на плече тащил её из купален.
— Тогда лежи куда положил, — улыбка мгновенно сошла с губ нага и на лице осталась только злость. — Иначе умрёшь от моих когтей.
— Не умру. Вы же наг и не сможете…
— О, — умилился Ссадаши, — так до тебя кое-что всё же дошло? Какая прелесть.
Дейна взбрыкнулась, и наагалей разъярённо зашипел:
— Не зли меня.
Как будто он добрел! Они пробыли у портного почти полтора часа, дожидаясь неведомо чего. Точнее, по истечении этого времени стало ясно, чего ждали, но увиденное Дейну не порадовало. Прибыл наагалей Вааш, крепко обеспокоенный и в сопровождении тюремной кареты — экипажа без окон, тщательно обитого железом. Туда и запихнули Дейну. Без господина. Который, как поняла женщина, вообще поехал в колеснице. Вообразив, какую дивную мишень он из себя представлял, Дейна тоже разозлилась.
Все полтора часа, пока они сидели в магазине, наагалей тщательно вытягивал из неё нервы, пытаясь добраться до совести. Дейна даже почувствовала вину, но наагалею всё же стоило поумерить аппетит и не терзать её дальше. К моменту, когда её запихнули в тюремную карету, женщина была так раздраконена, чтобы была готова выбить дверь с ноги. И сил бы хватило! Остановила её капля благоразумия, которую не успел слизнуть наагалей.
— У вас плечо костлявое, мне больно, — Дейна самым нахальным образом решила надавить на эти самые неведомые инстинкты.
Инстинкты не продавились.