– Друг другу, – сказал Левушка не очень уверенно.

– Спасибо, – повторил Давид. – И что?

– Ничего, – Левушка пожал плечами.

Потом помолчал и добавил:

– По-моему, ей нужен хороший психоаналитик.

– Ты это о чем?

– Ты ведь знаешь, наверное. Ей теперь нравятся сирые и убогие. Знаешь, такие, у которых пахнут носки и сыплется перхоть в суп.

– Я смотрю, ты много знаешь, – сказал Давид.

– Ничего я не знаю, – ответил Левушка. – Это все знают.

Было видно, что ему страсть как хочется рассказать все о том, что знали все, и он только ждал, чтобы Давид задал ему какой-нибудь подходящий вопрос.

– Это называется материнский инстинкт, если ты еще не знаешь – сказал Давид. – С женщинами это бывает. Иногда они вдруг начинают путать инстинкт продолжения рода с материнским инстинктом. Чаще всего это случается с фригидными дурами, которые испытывают оргазм только когда получают место главного редактора какого-нибудь глянцевого журнала.

Левушка посмотрел на Давида с явной жалостью.

– Фригидная дура, – повторил тот, чувствуя, что его уже понесло. – Когда я ее трахнул, она визжала как резанная и кончала как пулемет. А потом выяснилось, что она только притворялась.

– Как это? – спросил Левушка с явным интересом.

– Вот так, – Давид пытался справиться с поднимающейся откуда-то из живота глухой яростью. – В конце концов, это ее личное дело, с кем ей трахаться, а с кем – нет.

– Конечно, – согласился Левушка.

– Плевать. Пусть делает что хочет.

– Бабы – суки, – сказал Левушка. – Это давно и хорошо всем известно. Чего ты хочешь.

– Ничего.

– Вот именно. А знаешь, что она мне сказала?.. Ты только не сердись.