Он, не снимая пальто, будет сидеть в столовой с настежь распахнутым окном. Будет сидеть и курить. Алька зайдет бочком, постоит рядом, но не решится подойти и спросить о случившемся, а он сделает вид, что не заметил ее.

Перед ним будет лежать телефон, где на дисплее будет мигать маячок. Этот маячок уже час как не двигался, и Вадим понимал, где искать жену: Каменноостровский остров. Она своим способом отводила душу.

Посмотрев на часы, он поднялся и закрыл окно. А когда обувался, к нему вновь вышла Алька. Брат глянул на нее. Девочка тут же натянуто улыбнулась — Вадим скривился.

— Я за Инной. Ложись спать. Не жди нас, — и с этими словами ушел.

В клубе было малолюдно: лишь за двумя столиками сидели посетители, да несколько пар танцевали в центре зала. Но внимание к себе привлекали не они, а девушка. Девушка, танцующая босиком. На ней было ярко-красное платье. Она уже нетвердо держалась на ногах. Растрепанная. Парень без труда узнал в ней жену, но подойти не решился. Ведь если он подойдет, нужно будет что-то сказать. Смотреть в глаза. А он… не мог.

К девушке подошел какой-то молодой человек, и, танцуя, попытался обнять. Она отвесила пощечину, не задумываясь, и как ни в чем не бывало продолжала танцевать. Парень даже растерялся, сунулся, было, к ней, но между ним и Инной встал Вадим.

— Извините, жена перепила, — сказал он сухо. Парнишка отошел, что-то недовольно бормоча.

А Романов посмотрел на супругу. Она, встретившись с ним глазами, лишь опрокинула в себя новую порцию алкоголя. Он шагнул к ней и забрал полупустой стакан.

— Опять шпионил?

— Поехали домой, — сказал он, не глядя в глаза.

— Помню, развод мостов, — согласилась она и посмотрела на Вадима. И слезы-предатели выступили на глаза. Инна отвернулась, чтоб не показать вида.

— Я оплачу, — проговорил он и пошел к бармену.

Когда он рассчитался, то не обнаружил жены в зале. Ни в этом зале, ни в соседнем. Как-то нехорошо стало на душе. Он пошел к уборным, но заплутал. Оказался в каком-то маленьком коридорчике, из которого шла лестница наверх, а напротив входа висела огромная подсвеченная фотография ночного Нью-Йорка. И тут он увидел Инну.

Она сидела на полу, обхватив колени руками, уткнувшись в них носом, и всхлипывала. Вадим на миг растерялся. Она, заметив, что кто-то вошел, подняла голову и узнала мужа. Он развернулся, чтобы выйти, но она поймала его за рукав и поднялась. Он посмотрел на пальцы, держащие его за локоть, потом перевел взгляд на лицо. Глаза опухли и покраснели. Губы будто надулись. Такое происходит, если долго плакать. Сколько же слез сегодня выплакала она? И почему до сих пор не может успокоиться?