Лера сидела на расстоянии вытянутой руки, а лицо полыхало. Щеки горели так, будто она только с мороза в тепло зашла.

«Это плохо. Это даже не плохо, а хреново! Хреново настолько, что уже не смешно»,— подумала девочка с горечью и отвернулась. В следующий миг, она чуть не свалилась с лавочки. Тимка подтащил ее к себе и положил ее ноги на свои.

— Видишь, отекает? Сейчас еще немного посидим и домой, — сказал Уваров и только тогда поднял глаза на девочку.

Та смотрела недобро.

— Это не домогательство, а для того, чтоб давление снизить, — тут же сказал Тимка и вновь бросил мячик. Граф со счастливым визгом сорвался следом за снарядом. Ребята проследили за ним глазами.

— А ты?.. — вдруг неуверенно спросил Тим. Лера посмотрела на него, недоумевая. — Ну… твой отец… Не узнавала?

Девочка вздохнула и покачала головой.

— Извини, — вдруг сказал парень, и Лера вскинула на него глаза.

Странно всё это. До знакомства с Уваровым ее вообще не волновал вопрос отцовства. Отчество она носила по деду, тот был Николаем, вот и она Николаевна. Мама ни разу не заговорила об отце. Ни разу за четырнадцать лет. Да и Лере было всё равно. Ей хватало любви. Рядом всегда был пример идеального мужчины. Дед всегда был на ее стороне…

Лера вздохнула. Тимка принял это на свой счет.

— Я… не хотел тебя обидеть… — сказал он.

Лера улыбнулась:

— Да ты-то тут при чем? Если честно, я не думала об отце… когда была мелкой, верила, что меня принес аист. Ну, типа, весна… аисты возвращаются с юга и…

Тимка усмехнулся.

— Не смей стебаться! — тут же предупредила девочка.

— А меня в капусте нашли!

— Что?

— Ну ты мартовская — у тебя аист, а я сентябрьский — у меня капуста.

Подростки захохотали, каждый представляя свое.