Казалось, что орды Темного Властелина неисчерпаемы. Но все-таки он был ограничен только одной страной, и число его прихвостней все же было конечно. А на стороне Моргантоса был весь остальной мир.
Когда Парифат увидел, что в этот раз Империя Зла и впрямь может оказаться повержена, всех охватило воодушевление. Те, кто прежде смотрел на успех кампании коршуном, стали особенно рьяно засылать помощь — деньгами, оружием, войсками. Они хотели успеть оказаться в числе победителей, войти в число тех, кто уничтожит Темного Властелина.
Но до победы было далеко. После успехов первых лун дело застопорилось. Сражаться в Империи Зла оказалось тяжелым делом — сама ее природа обращалась против захватчиков. А лорд Бельзедор не переставал слать проклятия и бедствия из своей цитадели.
Каждую провинцию тамплийцы выгрызали с боем. Оставив мысль о стремительном взятии Бриарогена, они стали закрепляться на уже взятых землях. Откусывать понемногу, возводить крепости и замки. Шаг за шагом, год за годом — пока в двести девятом году не подошли к столице.
Осада Бриарогена продлилась еще три года. Теперь с боем брали каждый квартал, каждую улицу. Три года непрекращающихся боев и постепенно тающие силы Темного Властелина.
Казалось, что успех уже в руках. Моргантос уже обсуждал со своими воеводами грядущий штурм Цитадели Зла.
Но тут оказалось, что Бельзедор еще многое приберегает в рукаве.
Он как будто до последнего играл в поддавки, чтобы рассредоточить силы Моргантоса по стране. Ему везде приходилось оставлять войска, чтобы удерживать провинции от бунта, чтобы не давать им ударить в спину. А земли даже через двенадцать лет кишели чудовищами и опасными колдунами.
И когда Рыцарь Парифат объявил решающую битву, когда войска ордена подошли к Цитадели Зла… Бельзедор наконец появился лично.
Это был день ужаса. Абсолютный кошмар. Небо потемнело от крыльев драконов, из моря поднялись гигантские левиафаны, а земля выпустила такую тьму мертвецов, будто все покойники Империи Зла вышли сражаться за своего властелина.
И над Бриарогеном, над Цитаделью Зла загрохотали барабаны и загремели раскатистые гимны.