— Приносили. Одному мне было…

— Что пишут?

— Да так, ничего… Жинка с дочкой на работу ходят, младший в школу, а о старшем не слыхать. Пишет — пахали и сеяли на коровах, хлебозаготовки возят на себе, сами в упряжке. Спрашивают — когда мы его тут, проклятого, доконаем, долго заманивали…

Я оторвался от донесения и посмотрел на Теслю. Он сразу понял мое отношение к «заманиванию», виновато заморгал серыми глазами, растерянно ждал выговора.

— Заманивали или пропустили — теперь положения не меняет, — прорвалась вдруг у меня такая злость, что Тесля, растерянный, стоял передо мною с вытянутыми по швам руками. — Нам на роду написано уничтожить врага! Так всегда было и будет!

— Так то ж я так… — оправдывался Тесля, не узнавая меня. — В гражданскую совсим за горло бралы, и то… У нас на Кубани скилько було всяких атаманов, зеленых и бело-зеленых… И шо ни банда, то с полковником и есаулом, рубили головы нашему брату, а ничего у них не вышло…

— Возьми, — передал я Тесле написанное донесение. Он свернул его и положил в карман гимнастерки.

Зная Теслю, я предупредил его, чтобы он не задерживался в штабе и не пускался в ненужные разговоры с кем бы то ни было по пути.

— Есть, — коротко буркнул казак.

Несмотря на состоявшийся разговор, Тесля вернулся с некоторым опозданием, объяснив тем, что всю дорогу туда и обратно шел по грязи, под дождем, но настроение у него было приподнятое. Я увидел, что ему хотелось со мною поговорить, знал, что он мне все расскажет. Протирая свой автомат, он про себя проронил:

— Первый раз по душам побалакав с командиром полка.

Такое вступление до того насторожило меня, что я потерял всякую охоту его о чем-то расспрашивать. Полковник позвонил мне, пока Тесля возвращался, и я знал мнение командира полка о донесении и нашем положении на участке, а также получил указание о дальнейших действиях.

Тесля рассказывал со всеми подробностями, как он приоткрыл дверь блиндажа, просунул голову и увидел командира полка с телефонной трубкой в руке. Полковник будто бы даже поманил его рукой. Ну, Тесля, конечно, сразу зашел в блиндаж, спокойно притопывая чеботами у порога, а потом уж вытянулся по уставу.

— Слушаю, — положив трубку, сказал Лапшин.

— Вам от капитана Гаевого, — достал Тесля из кармана донесение и, передавая его в руки полковника, присовокупил, кстати, что промок, как на Сиваше в двадцатом году.

— Давно служишь? — заинтересовался полковник.

— Под Смоленском начав в сорок первом…

— Давно. А докладывать тебя Гаевой не научил.

— Так то ж отступали, а сичас наступаем, и все не до строевой, товарищ полковник! К тому ж у капитана настроение… Ни разу его таким не бачив.