Фартовый островитянин заказал кофе, по широченному фужеру коньяка, при этом успев шепнуть новому другу, как по большому секрету:

– Чтобы и нос, курат, мог побалдеть!

С узорчатыми подносами они, не дыша, чтобы не расплескать живительную солнечную влагу в искристых чистотой фужерах и отбыли к противоположной полированной стойке во всю стеклянную стену-витрину, которая разделяла замкнутый мир переулка и кафе на террариумы для людей, где в одном стоя ели и пили, в другом – взмыленно! – куда-то поспешали…

– Ну, Иона, давай, как говорят у нас в «Рыбкиной конторе», крякнем за тех, кто в море! – молвил островитянин с превосходством бывалого человека.

– А я, Юхан, «крякну» за твои честные глаза, – подыграл гость, на что рыбарь махнул рукой.

– У нас на острове с такими глазами, как у меня, – вагон и маленькая тележка! – отшутился рыбарь.

Под эту, видно, островную рыбацкую байку новознакомцы и «крякнули» от души: по глотку отхлебнули обжигающего крепчайшего кофе и по-мужски, вполслойки, куснули от запашисто-пряного чуда кулинарии. От нечаянного прикосновения к человеческому теплу новинскому отверженцу, как никогда еще, вдруг нестерпимо захотелось распахнуться перед добродушным белобрысым незнакомцем: кто он, Ионка Веснин, как и откуда взялся в это солнечное утро здесь, в неведомой доселе ему стороне?

Слушая его сбивчивое покаяние, островитянин душевно посочувствовал ему:

– Друг Иона, тебе с твоим именем объявиться бы где-то на каменистом берегу Норвежского фьорда, и жил бы ты там – не тужил! По тамошним, издревле моряцким сагам, в честь твоего святого тезки Ионы-Морехода каждый Божий день на обед подавали бы тебе бесплатно отбивную из китятины в местной таверне «Белый кит» или «Китовый ус».

– А у меня и дед, и прадед были Ионами!

– Ну, курат, тогда бы тебе, друг, и чарку подносили б бесплатно к обеду! – Под эти моряцкие саги, слегка призахмелевшие разноплеменные ровесники и выкатились из уютного человеческого террариума в самом ядре древнего города. И уже было двинули обратно к вокзалу, как над головой, будто с неба, бухнул колокол на башне лютеранской кирхи Пюхавайму. Островитянин глянул на ручные часы и предложил новое развлечение:

– Друг Иона, коли есть еще немного времени до отлета, я покажу тебе сейчас наш главный город с птичьего полета! Но для этого нам надо преодолеть горные преграды в нашей болотно-озерной стране.

Рыбарю дальнего заплыва после каторжного моря, по приходу из долгого рейса хотелось на родной земле «от души!» приветить-угостить каждого встречного-поперечного, а его случайному гостю, гонимому злодейкой-планидой «куда глазелки глядят», торопиться было решительно некуда…