- Уже ни к чему, ясновельможный пан, пропало дело, вот так-то! - закричал он, крепко обхватив его обеими руками.

Но Юлиуш с львинои силой отпихнул его от себя и одним прыжком оказался у окна. Еще мгновенье, и он исчезнет в огне. Но тут кто-то стрелой промчался сквозь пораженную толпу, схватил юношу за воротник и как мяч толкнул его обратно в объятия Гиргилевича.

- Мерзавцы! Держите этого сумасшедшего! - рявкнул вновь прибывший громовым голосом и в мгновение ока исчез в огне.

Снова раздался крик ужаса и удивления.

Это был Катилина.

Утром он собирался покинуть Опарки навсегда, но ночью, словно движимый какой-то таинственной силой, захотел еще раз взглянуть на Заколдованную усадьбу, еще раз приблизиться к своей неизвестной спасительнице, которая, как мы знаем, произвела на него столь сильное впечатление.

И он прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть ее в окне и стрелой ринуться спасать ее. Юлиуш отчаянно рвался за ним. К счастью, Гиргилевич дословно понял грозный наказ Катилины, он обеими руками обхватил Юлиуша за талию и, призвав на помощь гуменщика и атамана, раз за разом повторял:

- Не пущу, вот так-то!

Следом за Катилиной с потоком сквозного ветра внутрь ворвалась новая волна пламени и в ту же минуту с ужасающим грохотом рухнула кровля.

Все в страхе перекрестились. Даже мандатарий, забыв о своей ненависти к Катилине, с отчаянием заломил руки. А тут хмурое и, видно, давно уже разгневанное небо решило деятельно вмешаться в ход событий. До сих пор оно лишь зловеще погромыхивало, а теперь заговорило во весь голос. Чудовищная молния разорвала черный над заревом свод, после чего близко и быстро, словно перегоняя друг друга, раздались два оглушительных громовых раската.

Настоящая паника охватила людей, все они сбились в один неподвижный плотный клубок. А почти одновременно со страшным ударом грома раздался еще более страшный, еще более дикий, неистовый голос. У ограды сада будто из-под земли выросла какая-то человеческая фигура.

- Иисус, Мария! - в ужасе возопила толпа, и все, как по команде, упали на колени.

- Всякое дыхание да славит господа,- простучал зубами самый смелый из них, атаман.

- По… по… койник… вот… вот… вот так-то! - простонал Гиргилевич и, выпустив из рук Юлиуша, рухнул на землю рядом с мандатарием.

Все узнали покойного помещика.

Призрак издал еще более ужасающий вопль, и, быстрее молнии, словно по воздуху промелькнув перед глазами зрителей, исчез в пламени.

А тут снова яркая молния разорвала небо, и новый раскат грома потряс воздух, третий, еще более сильный и близкий, чем два предыдущих. Вместе с первыми крупными каплями дико завыла буря.