– Дворцовые крысы? – раздраженно предположила Шахразада. – Мне-то почем знать?

– Деспина.

– Деспина?! – воскликнула она. – И ты оказался так наивен, что поверил этой лицемерке?

– Придержи язык, – велел Викрам, смерив спутницу недовольным взглядом, и поднес факел к ее лицу так близко, что можно было поджечь остаток волос. – Моя жена подарила тебе шанс сбежать.

– Верится с трудом. Особенно потому, что именно по ее вине я здесь и оказалась.

– Деспина не знала план султана и не могла ему помешать, – проворчал великан, покачав лысой головой. – Она располагала лишь общими сведениями и делала все от нее зависящее, чтобы тебе помочь.

– Конечно! – Шахразада скептически прищурилась. – И ты ждешь, что я поверю в это? Эта предательница даже глазом не моргнула, когда меня потащили в темницу! Только улыбалась, хотя могла сделать тысячу вещей! Хорошенькая помощь!

– И что же она могла сделать?

– Например, рассказать Халиду, кем приходится султану, – сердито всплеснула Шахразада руками. – И о своих соображениях насчет его плана.

– И признаться, что явилась в Рей как соглядатай Парфии и много лет передавала врагам сведения? – хмыкнул Викрам. – Если ты думаешь, что твой муж поверил бы дочери Селима, то ты знаешь его не так хорошо, как считаешь. Халид ибн аль-Рашид – самый подозрительный мужчина на земле. Хотя я не могу его за это винить.

«Слова настоящего друга», – неохотно признала Шахразада, но не пожелала так легко сдаваться.

Она подбоченилась и поинтересовалась:

– И чего же Деспина пытается добиться своим обманом?

– Не мне раскрывать чужие секреты, – отрезал великан таким тоном, что стало ясно: разговор окончен, после чего развернулся и продолжил путь, все глубже спускаясь в недра дворца.

Шахразада ускорила шаг, чтобы догнать огромного провожатого, и на мгновение почувствовала себя блохой, которая скачет вслед за слоном.

Стены коридора постепенно сужались, а потолок скруглялся, становясь не столько каменным, сколько земляным.

В воцарившемся молчании Шахразада задумалась над словами Викрама, заново размышляя над предательством Деспины, и потом повторила, хотя и с гораздо меньшей запальчивостью:

– Она могла бы рассказать все Халиду. Со временем он бы поверил. В конце концов, ты-то поверил.

– Он никогда бы не положился на слово дочери врага. – Слова великана прогремели в полутьме. – Даже меня пришлось долго… убеждать. – Он обернулся через плечо и тише добавил: – Клянусь, если бы я поймал Деспину на обмане, то перерезал бы ей глотку.

– Мне до сих пор это кажется неплохой идеей, – проворчала Шахразада себе под нос и едва не уткнулась в широкую спину внезапно остановившегося спутника.