Потом в атаку пошла защита. Парень в шляпе, по фамилии Руцкой, стал запальчиво объяснять, что в деле нет ни одного доказательства вины их подзащитного; более того – и самого дела нет, поскольку ни на одном листе тома Матвеев в качестве обвиняемого не фигурирует. Алиса заметила, что в этот момент следователь Сергеев что-то активно набирал в телефоне, пока Руцкой продолжал разглагольствовать о недопустимости доказательств, а за ним, уже более спокойным тоном, вступила адвокатесса. Она терпеливо стала перечислять поручителей, которые заручились за Матвеева (и ни один из них – за Маславскую), посулили большой залог и перечисляли справки о болячках бывшего театрального директора, которые помешали бы ему сидеть в изоляторе. Ни один из поручителей Алисе знаком не был.

Речевка защиты оборвалась только через час, причем к тому моменту адвокатесса по фамилии Муравицкая умудрилась сорвать голос, а Руцкой покрылся испариной и снял шляпу. Алиса прекрасно его понимала: сама бы с удовольствием сейчас сняла форму и облачилась бы во что-то легкое, допустим, платье с открытыми рукавами и лифом, чтобы Андрей… Ой, куда-то не туда ее несет. А процесс продолжался, адвокат Маславской – тот, что по назначению – жаловаться ни на что не стал, только упрекнул следователей в том, что те до сих пор держали его подзащитную в изоляторе в одиночке, хотя у нее больные кости и она во всём созналась. Но не успел защитник завершить свой в целом молельный спич, как вдруг следователь Сергеев вскочил со своего места и потребовал перерыва – следствие захотело дополнить дело какими-то новыми материалами. Андрей, на протяжении всего заседания что-то устало черкавший в блокноте, удивленно глянул на него и нахмурился. Такие ходатайства в суде обычно не проходят, но Костюченко неожиданно согласилась – и всех вывели в коридор, а Сергеев куда-то убежал.

– Андрей, что происходит? – спросила Алиса, когда они оба зашли за угол.

Во взгляде коллеги всё еще не появилось теплоты. Только тревога. И что-то еще.

– Ну, ты смотрела материалы дела?

– Я… Дело в том, что… Я всю прошлую ночь писала отчет и…

– Понятно, – вздохнул Андрей. – Ну ты же слышала защиту?

– Ну, да, но…

– Они молодцы. В деле вообще нет ничего на Матвеева.

– Но Маславская же говорила, что…

Андрей фыркнул. Почти презрительно. Алисе почудилось, что она буквально на мгновение стала холоднокровной.

– Буквально всем понятно, что Маславская оговорила себя, и Матвеева, и вообще всех. Ты лицо ее видела? А дела на Матвеева по-прежнему нет.

– И что нам теперь делать?