– Вы в своем уме, уважаемый? Тут нужна реанимация, и срочно.

– У нас указание доставить подсудимого в изолятор, – продолжает упираться пристав.

– Вы хотите, чтобы у вас в автозаке человек умер? Чтобы вас уволили нахер?

– Хоть раз подумайте о чем-нибудь, кроме ваших блядских инструкций! – орет Марина.

– Да забирайте пациента своего куда хотите, – пристав вздыхает и уходит дальше по коридору. Медбратья раскладывают носилки.

…Марина стоит у распахнутого окна и дышит. Воздух чересчур свежий. Это ебаное холодное лето никогда не закончится, да?

Пристав в бронежилете стоит, раскачиваясь с пятки на носок, и смотрит, как «Скорая» увозит подсудимого.

Интересно, как пристав реагирует, когда у его дочери температура тридцать восемь.

Интересно, сколько денег он подарил детям коллеги на свадьбу.

Интересно, сколько раз в год его жена приносит в травмпункт синяки со словами «у холодильника дверца распахнулась, ударилась лицом».

Интересно, сколько стоит приобрести или смастерить прибор отключения совести. Интересно, доставляют ли их к месту службы приставов уже собранными.

Интересно, дотянет ли Марина домой, не отрубившись.

Интересно, остались ли еще таблетки.

Остались. Не отрубится.

Пока Марина едет домой, она думает о словах Димы. О том, как его избивали папкой. «Власть господствующего класса». Ее тоже сегодня избили папкой. Своего рода. Ну, частично она сама этому поспособствовала.

Прошу о снисхождении, ваша честь.

Фомин

В конце августа начали рассматривать дело по существу. К тому моменту Матвееву стало лучше, но адвокаты всё равно выезжали на следственные действия без него.