Он чуть не начал отнекиваться, но Соня положила руку на его руку.

– Конечно. – Ее голос звучал твердо. – Ведь это не на митинге случилось.

Горло у него перехватило, и он молча кивнул. Она десятки раз касалась его руки, когда надевала пульсоксиметр. Ее прикосновение было ему знакомо. Но волнение, охватившее его сейчас, не было знакомо совсем.

И вдруг Соня заплакала. Зарыдала, дрожа и всхлипывая, закрыла лицо руками, прижала их к губам, чтобы рыдания не были слышны, уткнулась лбом в его плечо, наверное, для того же… Он застыл от растерянности. И от чувства – того самого, незнакомого, – которое растерянностью не было. Оцепенение длилось несколько секунд. Потом он обнял ее плечи одной рукой, а другую положил ей на затылок. Пальцы утонули в ее волосах, как в песке.

Гроза громыхала так, что машина вздрагивала, когда останавливалась на светофорах. Соня еще несколько минут всхлипывала. Потом затихла. Потом подняла голову, посмотрела ему в глаза. Ее глаза светились в сгустившихся сумерках, как драгоценные камни.

– Вы редкостный человек, – сказала она. – Драгоценный. Извините меня.

Он хотел спросить, за что, но из горла вырвался лишь какой-то странный звук, невнятный и жалобный.

– Невыносима беспомощность перед злом. И бессильная ярость невыносима, – сказала Соня. И, почувствовав, наверное, что он вздрогнул, спросила: – Я вас обидела?

– Нет. – Голос, хоть и хриплый, наконец вернулся к нему. – Полчаса назад я подумал то же. Теми же словами.

Она отодвинулась. Он опустил руки. Его самого била дрожь. Но лишь внутри, так, что Соня не могла этого заметить. Тем более что она отвернулась к окну.

Вышли из такси у ее дома. Соня посмотрела вверх и сказала:

– Забыла окно закрыть. Хорошо, что от ветра не разбилось. Но комнату дождем залило, наверное.

Окно на третьем этаже действительно было распахнуто.

– Проводить вас до квартиры? – спросил Роман.

– Нет, спасибо. – Она покачала головой. Волосы упали ей на лоб, глаза скрылись за их мокрыми линиями. – Вы и так уже столько времени на нас потратили. – И напомнила: – Пришлите мне счет в любой мессенджер. У вас ведь есть мой телефон.

Он кивнул. Соня быстро коснулась его плеча и вошла в подъезд. Ему показалось, что его подошвы приросли к тротуару.

– Уважаемый, э! – Таксист высунулся из окошка. – Поездку закрываю? Или дальше едем?

Роман оторвал ноги от асфальта и пошел к машине. Сделав несколько шагов, остановился.

– Поезжайте, – сказал он. – Я пешком пойду.

– Дождь опять будет, – заметил таксист. – Ну, как хочешь.