Разговор 2006 года, программа “Камертон”

САТИ СПИВАКОВА Не смогу начать разговор, пока не скажу, что ваше сегодняшнее исполнение Бетховена вызвало в памяти строки Пастернака:

Вот такие ассоциации рождаются после вашей игры, и я понимаю, что ради таких вечеров, как сегодня, стоит жить. За это вам огромное спасибо.

ГРИГОРИЙ СОКОЛОВ И вам спасибо.

С. С. А начать я хотела бы с истории вашего выступления на Третьем конкурсе имени Чайковского в 1966 году. Пресса любит вешать ярлыки и делать смелые сравнения. Тогда часто писали, что стремительный взлет шестнадцатилетнего Соколова, взявшего первую премию, напоминает появление на музыкальной сцене Гилельса в 1933-м. И действительно, существуют некоторые параллели. К примеру, Гилельс в детстве мечтал быть дирижером. Вы этого не знали?

Г. С. Нет.

С. С. Ночами он, утащив с кухни вилку в качестве палочки, воображал, что дирижирует большим оркестром. И вы, как мне известно, тоже мечтали об этом: вы говорили, что многие музыканты от инструмента пришли к оркестру, а вы этим переболели в раннем детстве. А еще Гилельс, так же как и вы, любил живые записи, а не студийные. Правда, в отличие от вас, Эмиль Григорьевич любил прослушивать свои записи и сравнивать старые и новые, последние. Говорил, что именно по записям анализирует свою эволюцию и свой рост, видоизменения, трансформации, которые происходят в его стиле. И добавлял, что записи – это единственное, что после него останется, если, конечно, ему не удастся родиться заново, если возрождения не будет. Почему вы не любите слушать свои записи?