Это интервью вообще запомнилось как одно из самых нервных за всю мою профессиональную жизнь. Всё, казалось, было против нас. В Германии шел чемпионат мира по футболу, и в тот день как раз состоялся матч с участием французской сборной. За стенами собора, где проходил концерт Соколова, бесновались футбольные фанаты. К счастью, симфония автомобильных клаксонов началась уже после концерта. Соколов поставил условие: говорить “о Гилельсе” он будет через пять минут после концерта, как только отыграет последний бис, прямо на сцене, у рояля. До концерта я устроила короткое совещание со своей группой, умолила операторов, режиссера, звукооператора, осветителей быть на самом низком старте, не “маньячить” и не доводить до фанатизма постановку света, всё выверить заранее, чтобы было так: вошел гость, всё на месте, запустили моторы и вперед! Так и получилось. Команда “Камертона” была на высоте.

Только две маленькие детали в дальнейшем сильно усложнили нам выпуск этой программы. Первая – комическая. В готическом соборе, под светом софитов, на сидящего напротив меня Соколова с завидным постоянством садилась… муха! Обычная муха! Улетала, прилетала, снова садилась – то на лоб, то на нос, то на плечо. Махать перед носом великого мэтра я не решалась, остановить из-за этого съемку не могла. Он не реагировал на муху, как будто вовсе не чувствовал. Оставалось надеяться, что в кадре ее заметно не будет. Вторая деталь – трагикомическая: когда отснятый материал прибыл в Москву, выяснилось, что он весь в браке по звуку. Оказалось, двое французских полицейских, спасаясь от толпы болельщиков, крушащих в этот момент всё, что попадалось на улицах маленького эльзасского городка, укрылись в соборе, не выключив рации. И все звуковые помехи легли губительным саундтреком на нашу с Соколовым беседу! Слава мастерам звукового цеха, колдовавшим над записью более двух недель: программу, к счастью, удалось спасти!