Бьёрн перескочил через оба борта. Я так не смог сделать, меня подвела моя больная нога, но я все равно перебрался через леера и занял место рядом с моим братом. Люди Олава были по-прежнему в большинстве, но Эйрик и его приближенные уже убили многих. Бьёрн крикнул мне: «Руби, Торстейн! Руби!» Он перебежками стал продвигаться вперед, шаг за шагом, а я следовал за ним, зарубая каждого встававшего на нашем пути. Я не мог убивать в спину. Я считал это подлостью, хотя, если честно, в тот день нас мало волновали такие вещи, меня больше заботило, кто был передо мной – люди из окружения Эйрика или же Олава.

Я бы солгал, сказав, что помню всех, кого убил в тот день. Я был как будто в каком-то дурмане, возможно, сам Один напустил на меня колдовство. Или, возможно, происходящее было таким страшным и пугающим, что Всеотец позволил мне забыть все самое худшее, и, вероятно, по этой причине я вспоминаю битву как дурной сон. Вскоре боевой корабль, на который мы высадились, был расчищен. Мы вернулись на корабль Эйрика, стрелки подняли луки. После этого пустой боевой корабль на веслах отогнали в сторону, гребцы сели и принялись за работу, судно взяло курс на двенадцать кораблей, которые направлялись в центр битвы. Мы были не единственными. Внешний круг боевых кораблей был прорван, а все враги Олава устремились к нему. Носы кораблей проходили мимо раненых и трупов в воде, я видел Свейна Вилобородого на его корабле, буквально на расстоянии нескольких кораблей по левому борту от нас, на носу стояли Сигвальди и Торкель, оба брата уклонялись от стрел, которые теперь летели в нашу сторону с тех двенадцати кораблей, окружавших могущественного Великого Змея Олава.

Помню, что брат прокричал мне, что скоро все закончится, что Олаву не выиграть. Он наполовину повернулся ко мне, и я увидел улыбку у него на лице. И тут раздается скрежет, как будто в его доспехи попал камень. Бьёрн вскрикивает, и я вижу, как стрела прошла через его доспехи, впившись в предплечье. Из раны течет кровь. Я тяну его за собой назад за сражающихся. Там я снимаю с себя рубаху и рву ее на полосы, чтобы перевязать рану.

Пока я это делал, еще несколько стрел с толстыми древками попали на нашу палубу. Никогда раньше я не видел таких мощных стрел. Я заметил, как стрела попала в висок одному из людей Эйрика и прошла сквозь его череп, выйдя с другой стороны. Доспехи не спасали от этих стрел, поэтому люди побежали обратно за борта.

Из-за того, что за веслами не было людей, корабль дрейфовал. Эйрик двинулся на нос корабля, где упал на колени, укрываясь за бортом, казалось, что у него случился припадок, потому что он в бешенстве кричал, подняв топор и меч; он пытался подняться, но очередная стрела заставила его спрятаться за борт. Скрываясь за бортом, он выкрикивал имя человека, который был известен как великий воин: