Возможно, тогда на мысе меня обуяло безумие. Возможно, было что-то во взгляде Свейна и в том, как он держал свой топор. Потому что я сам уже стоял с поднятым над головой датским топором, завывая вместе с братом, данами, готами, людьми сыновей ярла, и, когда Свейн проревел: «По кораблям!», мы попрыгали в лодки и начали грести.

Мы с Бьёрном оказались на корабле одного из сыновей ярла вместе со Свартуром и его сыновьями. Он был одним из самых больших во флотилии, но борта были низкими, и гребцы сидели над палубой, а не под ней, как на судне Свейна и Великом Змее. Мы были как в дурмане, совершенно не понимая, к какому кораблю мы гребли, но, когда воины в лодке заговорили по-норвежски, Бьёрн кивнул мне и сообщил, что хорошо, что мы оказались именно на нем. Мы не поднимались на палубу до тех пор, пока Эйрик не забрался на корабль с другой стороны. Тогда все вскинули копья, луки и топоры над головой и закричали. Эйрик снял с себя доспехи и куртку, закрепив вместо них на плечах волчью шкуру. Она была сшита так, что морда образовывала капюшон с выступающей над его лбом пастью. Поскольку Эйрик и его брат потеряли земли и власть, а отец всегда вспоминал Хакона ярла добрыми словами, я решил подойти к полуголому человеку и рассказать ему, что мы оба потеряли отцов из-за Олава, что нам обоим знакомо чувство мести, но, как только я решил выйти вперед, меня за руку схватил Бьёрн.

– Держись от него подальше, Торстейн. Это о нем рассказывали. Это его зовут Эйрик Братоубийца. Он хуже берсерка.

Хорошо, что Бьёрн остановил меня. Казалось, что сама Фрейя околдовала Эйрика и его людей. Они начали дергаться в конвульсиях, скалить свои зубы и кричать. Эйрику бросили топор, который он поймал в воздухе, и теперь он стоял с ним в одной руке и мечом – в другой. Он с такой силой вонзил топор в борт, что полетели щепки, заскочил на палубу и указал своим мечом в сторону флота Олава. Он взревел таким грубым голосом, что казалось, будто какой-то великан кричал:

– Гребите! Гребите, чтоб вам провалиться!

На корабле Олава уже заканчивали связывать форштевни с ахтерштевнями, образуя круг вокруг внутреннего ядра флота. Я видел, как выстраиваются лучники, как выдают воинам копья. На западе появился Сигвальди со своими кораблями, в общей сложности их было тридцать. Мы насчитали около сотни кораблей вместе с теми, что уже снялись с якоря и стояли около мыса. Олав был в меньшинстве, но этот факт не давал мне уверенности в том, что Свейн, Олоф и сыновья ярла выйдут победителями из этого боя. Сейчас я увидел его, забирающегося по форштевню своего огромного корабля, как уже было когда-то. Он стоял и смотрел на запад и корабли Сигвальди, а потом на нас. Я разглядел его огромного черного пса, передними лапами он стоял, опираясь на борт и водя мордой по ветру. А на средней палубе среди прочих воинов не Роса ли я видел?