— О чем мы говорим? — спросил Робин, услышав имя своего сына в разговоре.

— Ничего важного, — Мисаки отмахнулась. — Хироши думает, что твой сын выглядит как фоньяка почему-то.

— О, — Робин приподнял брови, глядя на Хироши. — Умный мальчик.

— Что?

— Я не собирался это упоминать… по понятным причинам, — виновато сказал он, — но… - он понизил голос. — Даниэль — фоньяка на четверть. Его мать была наполовину, и у него ее нос, — он улыбнулся Хироши, холодный мальчик шести лет не ответил тем же. — Хорошо заметил, малыш.

— Он мне тоже не нравится, — заявил Хироши, поняв, что Робин не мог его понять.

Улыбка Робина потускнела, пока он смотрел в глаза Хироши, но мягкость не пропала. Мисаки не успела извиниться за поведение сына сразу, только вечером удалось, когда дети ушли спать.

— Он не очень дружелюбный, но обычно у него хорошие манеры со старшими, — сказала она, собирая грязные палочки, сковороды и миски в кучу. — Я не знаю, что на него нашло сегодня.