Штурман неусыпно следил за ними. – Ничего нельзя трогать! – твердил он дикарям. – Все эти вещи – табу!

– А где же ваш король? Мы его не видим!

Мистер Чурчилль указал на капитана. – А вот он! Не старайтесь же ничего красть у нас, иначе вам будет плохо.

Но это предупреждение не подействовало. Островитяне хватали все, что ни попадалось им под руки и наивно прятали краденые вещи у себя за спиной, держа их в левой руке и думая, что таким образом воровство останется незамеченным. Особенные аппетиты возбудил небольшой серебрянный колокольчик на обеденном столе в капитанской каюте; эти дети природы вырывали его друг у друга из рук, звонили им и носились с ним, как ребята носятся с блестящей игрушкой, стараясь при этом то спрятать его у себя за спиной, то запихать его в свой головной убор, пока более сильный товарищ не отбирал его, норовя, однако, сделать с ним то же самое. Кончилось тем, что штурман должен был запереть эту вещицу от соблазна в шкаф и пригрозить дикарям немедленным удалением с корабля. Затем он стал расспрашивать дикарей, откуда они едут и для чего зашли так далеко в открытое море.

– Мы только что с войны, – отвечали они, – и мы победили наших врагов. Их деревни сожжены нами до тла.

Штурман переводил все их ответы на английский язык без особенного затруднения.

– А теперь вы везете домой ваших убитых товарищей с тем, чтобы похоронить их в марай?

– Нет, своих убитых товарищей мы должны были тотчас же съесть, – отвечали они с тоном сожаления. – У нас не было ни таро, ни орехов, иначе было бы невозможно поесть в несколько дней мясо всех тех сильных людей, которые были убиты.

– Боже милосердый! вот ужас! – восклицали белые.

– А что же я вам говорил, джентльмены! В бытность мою на Соломоновых островах мы потеряли двух матросов и от, них нашлись потом одни лишь кости. Дикари съели их с кожей и волосами.

– Ужасно!..

– И подумайте только, что эти отвратительные существа, которые поели наших товарищей, были совершенно так же размалеваны и в такой же сыпи, как и эти гости.

– О, не говори, пожалуйста, иначе меня стошнит!

Во время этого разговора некоторые из дикарей заглянули в камбуз и там загляделись на огонь в железной печи, на кухонные горшки и сковороды. Затем двое из них направились к каштану с просьбой. Это были молодые здоровые парни, по-видимому, оба в отличнейшем настроении.

– Как твое имя? – спросил один из них капитана, дотронувшись до его груди своим грязным, коричневым пальцем. – Нам надо это знать, чтобы обратиться к тебе с просьбой.

Мистер Ловелл назвал им свою фамилию. – Что же вы от меня хотите, друзья мои?