– Сейчас мы тебе это скажем, Лель-Лель! Не ты ли король этой большой лодки?

– В настоящее время – да!

– В таком случае вот в чем наша просьба. Мы очень голодны, нельзя ли нам изжарить наше мясо в твоей печке, на твоем огне и в твоей посуде?

Капитан невольно отступил на шаг. – Какое мясо? – спросил он с беспокойством. Он словно уже предчувствовал, что они ему ответят.

Дикари указали на свои лодки. – Одного из наших пленных! – объяснили они. – Теперь жарко, мясо может испортиться.

Капитан отвернулся. – Мистер Чурчилл, – сказал он, – уберите отсюда эту сволочь… брр! довольно уже я наслушался, чтобы теперь, по крайней мере, сутки не брать ничего в рот.

Он ушел к себе в каюту, оставив дикарей в полном недоумении. Тогда старший штурман объяснил дикарям, что белые не едят человеческого мяса и не потерпят, чтобы при них кто-нибудь ел его. – А как же вы это устраиваете! – спросил он. – рассекаете мертвого на куски и варите их?

Туземец покачал головой и глаза его заблестели. – Нет! – воскликнул он. – Мы не рассекаем тело, иначе перед ним нельзя будет исполнит победный танец, ни предать его поношению.

– А это все надо проделать прежде нежели съесть?

– Да, конечно! Мы вырываем большую яму и заготовляем в ней побольше горячей золы и много больших раскаленных камней, затем жарим в золе пленного и когда он дойдет как следует, мы усаживаем его спиной к дереву, так что он как бы является зрителем…

– Понимаю, – сказав штурман, – после этого и начинается ваша победная пляска?

– Да, под звуки рогов из раковины и барабанов! Мы выкрашиваем себе волосы в белый цвет, а тело пестрыми красками… женщины и дети могут смотреть только издали. Пляска продолжается около часа, а затем наступает черед посрамления трупа…

– Ага! Вы называете несчастного зажаренного пленника трусом, старой бабой, рабом, не так ли?

– Да, – ответил дикарь, – мы говорим ему самые скверные слова, какие только придут в голову. Показываем ему нашу ненависть и презрение. А женщины и дети смеются над ним издали.

– Надо полагать, что жареному трупу это очень чувствительно! А если он был королем или вождем, то в таком случае вы, конечно, изобретаете для него еще особые муки?

– Разумеется. Прежде чем убить его, мы отсекаем ему какую-нибудь часть тела, – руку, нос, или уши, и сжарив это, заставляем его съесть самого.

– Свое собственное мясо? Боже мой! вы заставляете несчастного съесть свой собственный нос?

– Да, разумеется. Пленные почти никогда добровольно на это не соглашаются, но мы заставляем их насильно, напихаем полный рот, так хочешь, не хочешь, проглотишь.