– Неужели они будут бороться сидя? – шепнул Аскот. – Это совершенно новый для меня прием борьбы!

– А как они тискают-то друг-друга!

– Тсс! Не забывайте, что они очень чутки!

Теперь старики начали угощать друг-друга оглушительными оплеухами; удар за ударом обрушивался на голову каждого из них, так как каждый при этом крепко держал своего противника другой лапой. За каждой затрещиной следовал отрывистый крик, ни один удар не попадал мимо, и звук плюх так и раздавался в воздухе.

Молодые люди едва удерживались от смеха при виде этой шутовской сцены, не имевшей до сих пор никакого серьезного результата. Борцы, однако, начали наконец взмахивать правой задней лапой, вооруженной крепкими острыми когтями, которыми каждый старался нанести рану своему противнику, увертывавшемуся от этого удара ловким перескакиванием в сторону, но в заключение одному из них удалось таки нанести удар, решивший участь всего боя.

Острые когти одного из борцов, как ножом, вспороли живот другому и побежденное громадное животное, обливаясь потоками крови, с громким ревом опрокинулось на спину, очевидно, в смертельных корчах.

Победитель обнюхал и ощупал его, громко заблеял и направился к прочим своим согражданам, невозмутимо наблюдавшим за ходом единоборства и словно застывшим в своих позах. Переходя от одной группы к другой, старый самец словно делился с ними своим торжеством и успехом и принимал от них соответствующие поздравления.

– Не проучить ли мне его? – шепнул Аскот, сжимая ствол своего ружья.

– Мясо его чрезвычайно жестко, поверьте мне.

– Что за беда! Вы можете целиться в молодых!

Винтовки уже поднялись и спустя немного секунд раздалось бы с полдюжины выстрелов, если бы на сцену не выступило новое действующее лицо. Огромным прыжком из травы выскочило крупное четвероногое животное и очутившись в самом центре сборища, крепко вцепилось в спину одного из подростков, запустив ему в то же время в голову свои острые зубы.

– Что это за зверь? – воскликнули все охотники в один голос.

– Собака!!

– Динго!.. Это здешний волк!

– Стреляйте его, стреляйте!

Шесть выстрелов грянуло и так как все целились в этого невиданного хищника с шерстью нашей овчарки, то кроме него был убит, и то случайно, только один кенгуру. Но пока охотники торопливо вновь заряжали свои ружья, среди испуганных животных стала разыгрываться сцена, которая с минуты на минуту становилась все более странной.

Животные не спешили укрыться в густую траву, высокой стеной окружавшую место действия, не бегали, потерявши голову, взад и вперед, или куда глаза глядят, но вели себя, как люди, обезумевшие от страха, ведут себя при землетрясениях, ми пожарах. Они кричали, жались друг ж другу, как-то бесцельно хватались один за другого и снова отпускали, бросались на землю ничком; многие так и оставались лежать, дрожа всем телом, словно ожидая каждую секунду смертельного удара, или уже получив его.