Были и такие, которые так и остались сидеть на хвосте и только качали головами и жалобно блеяли. Страх свел их с ума в истинном смысле этого слова.

Все детеныши, даже более взрослые, попрыгали в сумки своих маток и с любопытством посматривали оттуда, делая большие глаза, на все происходившее невиданное зрелище. По-видимому, они считали себя в этом убежище в полной безопасности.

Но вслед за первым динго появился второй, который тоже вцепился своими острыми зубами в первого подвернувшегося ему кенгуру и потащил было его, когда посланная ему в догонку пуля уложила и его рядом с его добычей. Теперь на площадке лежало уже шесть убитых кенгуру, и два динго. Пора было подобрать добычу и вернуться в лагерь.

– Жаркое из кенгуру! – воскликнул Аскот. – Надеюсь, что это вкуснее, чем жареная на вертеле акула, иначе, я отказываюсь от угощения.

– Не беда, нам больше останется.

Все вышли на залитую кровью площадку, между тем как остальные кенгуру уже опомнились настолько, чтобы обратиться в поспешное бегство. Огромными скачками они неслись по высокой траве. Динго лежали растянувшись и казались окончательно мертвыми.

– Ну, эти, кажется, готовы! – заметил Мульграв.

– А все-таки будьте осторожны, сэр! – предостерег его Уимполь. – Это лукавые бестии; они умеют притворяться мертвыми, чтобы избегнуть дальнейших ударов со стороны врага. А живучи они, как кошки.

– Но что же они могут нам сделать? – воскликнул Аскот. – Ведь с такой собаченкой не трудно справиться и голыми руками.

С этими словами он перевертывал прикладом ружья более крупную из диких собак с одного бока на другой, приговаривая:

– Ну-ка, любезный, признавайся: жив ли ты, или уже сдох?

Динго не шевелился. Лапы его, покрытые длинной шерстью, были вытянуты, как палки, глаза закрыты, уши повисли.

– Он убит, – решил Аскот, – его безопасно можно трогать.

– Но для чего же? – воскликнул Актон. – Оставь его в покое.

– Я хочу рассмотреть хорошенько, какая у него тупорылая морда…

– Берегитесь, сударь… динго страшно коварен!

– Не беда… этот, по крайней мере, уж не дышет.

Аскот нагнулся к окровавленному расстрелянному животному, на теле которого видно было несколько ран, но едва лишь прикоснулся рукой к его морде, как динго яростно хватил его зубами, причем глаза его раскрылись и из груди вырвался хриплый рев. Все четыре лапы его задвигались, животное поднялось на ноги и словно готовилось к прыжку.

Но в тот же момент Томас Мульграв разможжил ему череп сильным ударом приклада и этим прекратил все дальнейшие попытки лукавого животного. Оно упало безжизненной массой и более уже не двигалось.