И с такой же быстротой, хлопая крыльями, разлетелись по всем направлениям также и неведомые животные, упавшие с дерева; из них на лицо оказалось теперь лишь одно, которое запуталось в густых волосах Джимми и жалобным свистом ясно обнаруживало свой страх.
Оно никак не могло высвободиться из этого неожиданного капкана, и выбиваясь, постоянно прикасалось своей летательной перепонкой ко лбу Джимми, а от этого бедный малый кричал, как исступленный. Наконец он бросился ничком на землю и от страха бился руками и ногами.
– Да снимите же с меня этого чорта!.. Ай!.. Ай!.. Господи, чем я провинился!..
Унтер-офицер, ничего не понимая в его испуге, начал трясти его за плечи. – Да что ты с ума сошел что ли, Джимми?
– Он у меня на голове! На голове!..
Мульграв ощупал его голову и тотчас же снял с неё животное, все дрожавшее от страха, не без труда высвободив его из густой шапки волос бедного Джимми.
– Летучая мышь! – воскликнул он, когда вынес на лунный свет пойманное животное. – Не более, как летучая мышь!
– Так эта-то рука и погладила тебя по лицу, Джимми?
– Вот так привидение!
Солдат, задыхаясь от волнения и бешенства, встал на ноги.
– Сами-то вы хороши! – воскликнул он. – Разве я не слыхал, как многие из вас закричали от страха!
– Это было эхо твоего вопля, Джимми!
«Кук! Кук!»
«Кук! Кук! Кук! Ррр!.. Ррр!..»
С дерева повалились листья и сухие сучья; по характеру возни, начавшейся в листве. верхушек, можно было предположить, что там шла драка из-за добычи между двумя разъяренными противниками, потом опять послышались прыжки с ветки на ветку и снова все затихло, Мульграв отпустил пойманную летучую мышь и она улетела стрелой.
– Меня коснулось довольно тяжелое тело, – сказал лейтенант. – Что это за хищник, поселившийся здесь на вершине дерева?
– Наверное тоже из породы сумчатых, – заметил Уимполь. – Я никогда не видал здесь диких кошек, или рысей.
– А о нашем приятеле динго мы и забыли? – напомнил Антон.
– Следы крови идут к тому дереву, что стоит там совершенно отдельно. – Я проследил их.
– У тебя глаза как у кошки, Туила!