Они бороздили Тихий и Индийский океан, изучали морские заповедники. Пришвартовываясь в маленьких портовых городах, много гуляли, пробовали аутентичную народную кухню и напитки. Ян уверенно чувствовал себя и на суше и на море. Смотрелся органично, как на капитанском мостике, широко расставив ноги, так и за хрупкими столиками в ветхих харчевнях, держа себя с улыбчивыми хозяевами просто и достойно. Муж рассказывал Лине о местных достопримечательностях и обычаях, знал много забавных историй и легенд. Она с интересом слушала, обожая смотреть, как Ян наслаждается видами, едой, ароматной кубинской сигарой и медленно потягивает вино, держа запотевший бокал красивыми крепкими пальцами, которые она не уставала рисовать.

Но иногда, Лине надоедали истории, шум и люди. Ян догадывался об этом. В гостиничном номере или квартире он делался невидимым, давал ей возможность восстановить равновесие с красками и холстами, но не давал побыть одной. Лина чувствовала паузу телом. Она не приносила облегчения, а только сжимала напряжение. Давила, так же, как тяжелый проницательный взгляд мужа, каким он порой окидывал ее с головы до ног, словно вбирая ее сущность со всеми мелкими грехами и некрасивыми мыслишками. Лине становилось дурно, казалось, по ней прошелся пылесос и рентген. Внутри делалось слишком светло и страшно пусто. Хотелось закрыться от этого противного чувства – одеться. Ей нужны новые темы для бесед, новые события, впечатления. Они снова отправлялись в путь.

На острове Мадагаскар супруги блуждали мангровыми лесами, пытались приручить и покормить с рук лемуров. Отыскали норы рыже-коричневых хищников, похожих на миниатюрных пум. Спасли из собачьих когтей маленького мунго, вылитого Рикки-Тикки-Тави Киплинга, только очень злобного. Они с упоением исследовали Южную Африку, погружаясь в мир дикой природы. Гуляли по запруженным людьми оживленным набережным Кейптауна, восхищаясь красотой старинного города и отменным шампанским. Совершили круиз к Галапагосским островам, где морские игуаны грелись на песке и лениво плавали вдоль берега. Лина пришла в восторг: они напоминали ей разряженных туристов. Черный, как трубочист, гид, с трудом изъяснялся по-английски, что не мешало ему потчевать путешественников бесконечными мифами и страшилками, пока они осматривали канал рифовых акул. Но "чудовища" плескались на мелководье, словно дети, и вовсе не вызывали страха. Фотографируя по пути пингвинов и морских львов, Олсены в который раз подбирались к Экватору. Буйство эмоций Лина выплескивала на бумагу, и тут же забывала сюжет, очарованная новым днем, новым пейзажем, страной, людьми, и так до головокружения, словно выкупила все билеты на карусель и не могла сойти – кружилась и кружилась, как попрыгунья Стрекоза.