Занятно, что тут же Хрущев набросился и на художника-сталиниста Владимира Серова. “Но и вы, Серов, тоже не умеете хорошо писать. Вот я помню, мы посетили Дрезденскую галерею. Нам показали картину - вот так были написаны руки, что даже в лупу мазков не различишь. А вы тоже так не умеете!” У картины, изображающей речной порт в г. Горьком, тов. Хрущев остановился: “А это что еще такое?” Изображение на холсте мало напоминало реальную и так привычную для него действительность. На помощь Хрущев призвал стоящего рядом партийного работника:

- У тебя, Иван Петрович, что и вправду такой порт?

- Да что вы, Никита Сергеевич, у нас совсем другой порт, и краны новые, мы их на валюту купили, которую вы нам выделили!

- Ты что, пидорас? - обозвал Хрущев нехорошим словом художника.

Это нехорошее слово явилось своего рода кульминацией или кодой всей пламенной речи Хрущева. Не зря оно осталось в памяти многих присутствовавших. Откуда, собственно, оно взялось? Незадолго перед визитом первого секретаря ЦК КПСС ему доложили о разоблачении группы сотрудников издательства “Искусство”, имевших нетрадиционную сексуальную ориентацию, что по советским законам каралось уголовным наказанием. Негативная реакция Никиты Сергеевича распространилась и на всех других деятелей советского искусства, попавших под его горячую руку в Манеже.

Далее отстав от “Новой реальности”, похоронная, как вскоре стало ясно многим художникам, процессия во главе с Хрущевым проследовала в небольшой зал со скульптурами работы Эрнста Неизвестного. Казалось бы, что объемные произведения искусства должны были понравиться Хрущеву больше, чем “мазня”. Но не тут-то было. Главное, что сразу же бросилось в глаза главе правительства, это не художественные образы, созданные скульптором, а материал, из которого они были изготовлены - медь.

- Откуда у вас дефицитное сырье?

- Это скупаемые у сантехников водопроводные краны, Никита Сергеевич.

- Вы что же, используете промышленную продукцию на такое? Затем Хрущев вырвался на лестницу и с криком: “Все запретить! И проследить за всем! И на радио, и на телевидении, и в печати поклонников этого выкорчевать!” - покинул здание Манежа». Так закончилась очередная дискуссия о проблемах советского искусства.

Ну а будущее немалого числа обруганных Хрущевым художников сложилось в общем-то неплохо. Даже не сама выставка в Манеже (вполне обычная и рядовая), а поведение на ней Хрущева создало им хорошее реноме на всю оставшуюся жизнь. Не зря говорят, что самая хорошая реклама - это плохая реклама. Если до Манежа «Новая реальность» была известна разве что в пределах московского Садового кольца, то после 1962 года о ней узнали на Западе, где работы советских художников-абстракционистов получили высокую оценку (и не только искусствоведческую). Ряд художников недурно устроились за границей. Туда же отъехал и Эрнст Неизвестный, создавший (вот судьба!) надгробие Хрущева на Новодевичьем кладбище.