Дело помог ему открыть окно, сжав губы в тонкую линию. Он не оборачивался ко мне.
– Оттепель, – продолжал Нестор. – Погода, благоприятная для драконьего пламени.
– Да, отец.
– Завтра, – сообщил Нестор Дело, все еще сжимая мою руку. – Мы сделаем это завтра.
Дело посмотрел на отца и покорно сжал руку. Он забрал бутылку со стола.
– Завтра праздник Зимнего Солнцестояния, отец.
Нестор отбросил мою руку и обхватил лицо Дело ладонями, притягивая сына к себе.
– Именно, – прошептал он, словно делился секретом. – Вот почему это идеальное время для удара.
Его глаза сверкнули. Дело взглянул в них и замер. А затем издал огорченный возглас:
– Отец, не кажется ли тебе, что мы зашли слишком далеко? Не лучше ли просто отдохнуть…
Нестор ткнул пальцем в свои старые доспехи, качая головой:
– Нет. Мы так близко.
– Это безумная мечта, отец…
– Это единственное, что у нас осталось.
Нестор поцеловал Дело в лоб, и тот закрыл глаза, его лицо исказилось от боли, а плечи вздрогнули. Я впервые увидел, как Нестор проявил свою любовь по отношению к Дело.
Я отступил, кланяясь на ходу, когда Дело отвернулся, чтобы обнять отца, и, не дыша, выскользнул за дверь, осторожно прикрыв ее за собой. Феми стояла в коридоре, втиснув голову в плечи и прислушиваясь к разговору. Казалось, она готова была заплакать, и на мгновение я подумал о том, чтобы положить руку ей на плечо и утешить.
– Я не хочу наносить воздушный удар в день Зимнего Солнцестояния, – прошептала она.
Она выглядела так, будто дулась из-за уродливого платья, а не из-за перспективы бомбардировки ничего не подозревающих мирных жителей в день семейного праздника. Моя жалость тут же испарилась.
– Каллиполис хочет этого не меньше вас.