За последние недели мы впервые остались вместе, и это напомнило мне совещание эскадрона, за исключением того, что сегодня мы говорили об Отверженных, нелегальном печатном станке, о Мегаре и Энни, сообщая Криссе все, чего она не знала.

Чем больше она узнавала, тем сильнее хмурилась:

– Ну и дела.

– Правда? – Кор пылал от злости. – Не могу поверить, что она сделала это…

Крисса издала нечленораздельный звук.

– Кто? – переспросила она. – Энни или Мегара?

Кор бросил сердитый взгляд на нее.

– Ты в порядке, Ли? – поинтересовалась Крисса.

Я кивнул, выныривая из своей задумчивости, и рассказал им о том, что они еще не знали:

– Энни хочет устроить Сиротскую ночь на Новом Питосе. Она спрашивала, не знаю ли я, где можно найти драхтаназию.

Кор присвистнул:

– Так вот чем они занимались с Гаресоном?

Я снова кивнул.

– Ты знаешь, где она может найти драхтаназию? – аккуратно спросила Крисса.

Я уклончиво пожал плечами, желая, чтобы она перестала так на меня смотреть. Я не желал участвовать в этом. В Сиротской ночи. Я никому, даже Энни, ни черта не должен, когда дело касалось Кровавого месяца.

– Ты когда-нибудь видела, как кто-то теряет своего дракона, Крисса?

Крисса откинулась на спинку кресла, совсем немного, и ее лицо побледнело.

– Нет.

– Мы должны проведать их, – отозвался Кор, посмотрев наверх.

Крисса поставила костыль и, ухватившись за руку Кора, встала, таща раненую ногу по ступенькам пожарной лестницы Саттеров на крышу. Перед нами предстали свернувшиеся калачиком на черепице три дракона, нежась в неожиданном тепле, словно кошки на солнечных лучах. Небо по-прежнему было затянуло тучами, но крыши после вчерашнего дождя высохли, а наши доспехи и огнеупорные костюмы, сложенные рядом с драконами, блестели в дневном свете. Крисса опустилась на колени, чтобы осмотреть бок Федры, которая, как и Крисса, еще не окончательно поправилась.