Он бросил взгляд на статью, которая следовала за статьей Кора. Когда я перевернула газету, он попытался накрыть ее ладонью. Я отпихнула его руку в сторону. На второй полосе располагалась статья, написанная Мегарой Роупер, под заголовком: «Антигона сюр Аэла: непригодна для службы?»

Это подрыв авторитета.

Я читала с оцепенелой отстраненностью, зрение все еще было затуманено после статьи Кора, и мне казалось, что статья написана о ком-то другом. Она начала с описания допроса в Подземелье. Мои собственные слова бросались на меня прямо со страницы: «Знаешь, каково это – смотреть?» Далее она описала мое печально известное строгое соблюдение поборов, распределение пайков и мою готовность стрелять в гражданских лиц, единственным преступлением которых была кража зерна. Ричард Тиндейл, профессор, на которого я донесла ранее, прокомментировал это: «К сожалению, не редко случается, что жертвы насилия впоследствии сами проявляют склонность к насилию. Стоит задаться одним вопросом, а нет ли у Антигоны сюр Аэла психологических проблем после той невообразимой травмы, которую она пережила в детстве?»

Но Мегара не остановилась на этом. Она также приплела слухи о моей романтической связи с Ли сюр Пэллором, сыном моего Повелителя драконов, косвенно ссылаясь на грязную историю, связывающую Грозовых Бичей с крепостными. То, что Ли – сын Повелителя драконов, упоминалось, чтобы подчеркнуть тот факт, что Ли доказал свою преданность Революции в смертельной схватке с родственницей. Параграф закончился упоминанием того, что я получила звание Первой Наездницы по рекомендации Ли.

В конце Мегара намекнула, что я неуравновешенная, жестокая и достаточно амбициозная, чтобы воспользоваться текущей политической ситуацией для того, чтобы подняться еще выше.

Я прочла статью без особых эмоций и потому удивилась, когда, подняв глаза, увидела, как Рок нервно щелкает костяшками пальцев, а Крисса вытирает слезы, после чего с яростью произносит:

– Это мерзко.

– Это правда, – услышала я собственный голос.

Читать о всех своих преступлениях – все равно что поднять большой камень и смотреть на червей, извивающихся на бурой траве под ним. Я делала эти вещи, и все они были ужасны. Разве я лучше тех охранников, выполнявших приказ, из-за которого Ана Саттер оказалась снаружи бункера, а ее семья заперта внутри; когда я стреляла по гражданским, несмотря на их крики, и говорила себе, что это было необходимо? Те охранники и я – каждый из нас делал то, что требовалось.