– Энни много чего натворила.

Пауэр фыркнул:

– Тогда зачем явился сюда? Защищать Роупер?

– Я хотел поговорить с Энни.

Мне нужно было сказать, что я не имею никакого отношения к этой статье. Нужно было выяснить, существует ли хоть малейший шанс на то, что она встанет на мою сторону, чтобы помочь утихомирить бурю, которая, боюсь, выходит из-под контроля. Но Пауэр не заслуживал ни одного из этих признаний.

Он поднес письмо к носу.

– Она ушла. Решила выгулять Аэлу. Хочешь послушать, что они пишут? Вот, например: «Иди раздвинь ноги для какого-нибудь другого Повелителя драконов, ты, крестьянская шлю…»

– Хватит.

– Я уверен, что она не захочет с тобой разговаривать, Ли.

– Мне нужно с ней поговорить.

– О чем? Извиниться?

Тон Пауэра прозвучал язвительно. Я не решился признать его правоту и вместо этого сознался в другом:

– Мне нужно поговорить с ней о драхтаназии.

Он должен быть в курсе ее планов, учитывая, что ходил с ней во все ночные патрули, когда она встречалась с Гаресоном.

Пауэр умолк.

– Что?

– Драхтаназия. Грифф, я знаю, где она может достать яд.

Пауэр отбросил письмо в огонь, где остальные уже превратились в пепел.

– Не понимаю, о чем ты. Но я передам, что ты заходил.