– Уход в отставку, как бы не так! Я предупредил их, что наши войска подходят к реке Фер с юга. А им хоть бы что. Мы разгромим их пушечным огнем в течение недели. Даже если ваши драконы не присоединятся.
Я не предполагала, что переговоры будут проходить в подобном ключе.
– А как насчет других их требований? – спросила я в отчаянии. – Народное Собрание, металлический тест…
Атрей жестом указал на город на нижнем берегу, из которого исходил едва заметный пар на фоне свежевыпавшего снега.
– Неужели эти люди заслуживают собрания, Антигона?
Он показал на дальнюю стену у реки, где виднелись изречения, нарисованные блестящей красной, как кровь, краской:
А чуть дальше на стене красовалась надпись:
Атрей продолжал:
– Притворщики. Одно только это доказывает, что они заслуживают того металлического класса, который я им присвоил.
Он отвернулся, взмахнув своей огромной черной мантией, и ушел вместе с Холмсом и сопровождающей их гвардией через дворцовые сады. На другом берегу реки Ли сюр Пэллор и Кор сюр Маурана повернулись спиной к мосту и направились за лидерами Отверженных в сторону Хаймаркета.
Я смотрела, как они уходят, не в силах сдвинуться с места.
Все было напрасно. Оскорбления, насилие, голод. Я стояла между этим городом и его правителями, ожидая компромисса, но, как бы я ни поступила, все закончится кровью из-за высокомерия горстки людей.
И все, что я получила взамен, – ненависть моего народа.
У меня перед глазами замелькали черные точки. Я потянулась к опущенной шее Аэлы, чтобы удержаться на ногах, и, когда я пошатнулась, она прижалась ко мне. Своими пышущими ноздрями она коснулась моей ладони в перчатке, от удовольствия расправив хохолок, когда я прижалась лицом к ее морде. В эти дни Аэла была такой же уставшей, как и я, и не меньше меня нуждалась в утешении.
В конце каждого изнурительного дня, когда расседлывала и чистила ее перед сном, я чувствовала, что ей не хватает Пэллора.
– Когда ты в последний раз ела? – поинтересовался Пауэр. Спешившись, он подошел ко мне.
Я поняла, что не могу вспомнить.
– В Обители нет…