– Я так жалею, что устраивал это с кинзой!

– Ни капельки ты не жалеешь.

– Вообще-то да, ни капельки.

В темноте она отпускает его руку, но ее голос остается у него в ухе.

– Не забывай подкладывать камни под якорь. И спрашивать Теда про гитару.

– Теперь уже поздно.

Теперь она хохочет у него в мозгу. Во всем его теле.

– Мой милый упрямец! Никогда не поздно спросить сына о том, что он любит.

До дождя он успевает выкрикнуть, что тоже надеется, что ошибся. Что это его самое-самое-самое заветное желание. Скандалить с ней на небесах.

Мальчик с отцом идут по коридору, отец придерживает его за руку.

– Бояться нормально, Ной, незачем этого стыдиться, – повторяет он.

– Я знаю, папа. Немного побояться не страшно, – Ной подтягивает сползающие штаны.

– Великоваты, ага, но меньше размера у них не было. Надо будет их ушить, когда придем домой, – обещает отец.

– А деду больно? – спрашивает Ной.

– Нет, не волнуйся, просто ссадина на лбу, он стукнулся, когда упал в лодке. Это только выглядит страшно, а на самом деле ему не больно, Ной.

– Я про изнутри. Изнутри ему больно?

Папа шумно вздыхает и закрывает глаза, замедляя шаг.

– Это сложно объяснить, Ной.