Глава 100

Глава 100

Мы сидим, съежившись, у костра в передней части корабля. Тепло – наше единственное утешение. После телефонных звонков мы вернулись сюда, потому что по какой-то причине в этом бездушном двухуровневом люксе невозможно решать экзистенциальные вопросы или обсуждать близких. Пламя дарит надежду, а горизонт – перспективу. Когда я разбиваю лагерь на вересковых пустошах, мои мысли уносятся к более счастливым воспоминаниям о папе, о том, как мы пребывали в блаженном неведении и я зажигаю свечу, прежде чем забраться в спальный мешок. Выключаю телефон, и танцующее пламя приносит мне немного покоя. Оно на время успокаивает разум.

Океан – одно из самых суровых мест на планете, и свет от нашего костра не только служит маяком, мольбой о помощи, но и помогает продержаться еще немного.

– Я слышала их голоса по телефону. – Фрэнни сидит, закутанная в пальто, с головой накрытая одеялом, со спасательным жилетом у бока. – Они звучали так близко, но в то же время за тысячу миль и сто дней отсюда. Как будто из прошлого, где остался предсказуемый, безопасный мир с законами и правилами, и людьми, которые придут на помощь. С номерами телефонов, по которым можно звонить в экстренных случаях. Где суды решают, кто прав, а кто виноват. Они, наверное, сейчас наблюдают за нами, уткнувшись в свои ноутбуки. – Она вздыхает. – Не хочу, чтобы нас видели.

– Фрэнни, давай прогуляемся? – предлагаю я.

Мы возвращаемся на корму. По пути Фрэнни что-то тихо бормочет, спорит сама с собой и качает головой. Она ведет себя так, словно пьяна или находится под воздействием сильных обезболивающих. Ее глаза безумные, и я надеюсь, это голод и горе, а не начало чего-то худшего.

– Мы уедем отсюда, – говорю ей. – Ты и я. Вместе. Мы покинем этот корабль.

– Это ожидание, – отвечает она, все еще качая головой. – Ждешь чего-то следующего. Одного, затем другого, потом еще чего-то. У меня нет права голоса, ведь так? Хотя я изучала этот материал – личную независимость, концепции индивидуальной свободы, – я никогда не понимала этого до нынешнего момента. Кант говорил что-то о том, что моральная независимость – это способность устанавливать собственные моральные законы, а не подчиняться правилам других. Личная независимость – это способность принимать самостоятельные решения и следовать выбранному пути независимо от моральных факторов. Личное против морального авторитета, понимаешь? Эти ублюдки осуществят все задуманное, а мы должны это выдержать. Я больше так не могу. В любом другом шоу ты просто уходишь со съемочной площадки и вызываешь такси. Это тюрьма, а не развлекательная программа.