– Да, на 9 часов, в «Мёнвольгван», – вежливо, но без чрезмерной услужливости ответил помощник. Ханчхоль ценил это качество в молодом сотруднике. Ему всегда нравилось, когда у его подчиненных была некоторая доля собственного достоинства и выдержки.

– Отлично, – проговорил Ханчхоль, кивая. После войны «Мёнвольгван» перестроили на западный манер. Гости заведения теперь не сидели на украшенном золоченой вощеной бумагой теплом каменному полу, а восседали на изящных итальянских стульях под хрустальными люстрами. Исчезли и куртизанки с уложенными шиньонами и объемными шелковыми юбками. Им на смену пришли так называемые «хостес» – дамы в приталенных платьях с глубокими вырезами и прическами, вздымавшимися высоко над головой.

– Что там случилось с коленвалами? Их должны были доставить еще в понедельник. – Ханчхоль направился в обход по цеху. Помощник почтительно последовал за ним.

– Прибыли накануне, – ответил парень. Остаток пути к станции, где ему должны были показать новейший прототип, они прошли в полном молчании.

Недовольство отразилось у Ханчхоля только в нахмурившихся бровях. Его поставщики были вечно склонны задерживать поставки товара. В прошлом он бы сорвался на помощника и задумался над тем, чтобы в наказание поставщику сократить объем следующего заказа. Но в последнее время Ханчхоль проявлял меньше нетерпения по поводу подобных задержек. Он пришел к мысли, что если чему-то было суждено случиться, то оно чуть раньше или чуть позже, но обязательно произойдет. И, как бы ужасно это ни звучало, обратное правило также оказывалось верным. По этой причине он начал проявлять великодушие к людям, которым, вне зависимости от степени их трудолюбия, просто не было дано испытать успех, как это произошло с ним. К этой группе можно было отнести и его поставщиков, и его сотрудников, и его прилежного и тихого помощника. В целом большинство людей, с которыми он был знаком, за исключением разве что военных и политиков, подпадало под эту печальную категорию.

Инженеры выстроились в ожидании возможности показать ему, что им удалось сотворить с двигателем. Рассматривая идеально подогнанные блестящие железные клапаны и цилиндры, неустанно сохраняющие в безупречной тишине порывы сдерживаемой энергии, Ханчхоль подумал, что он разглядывает собственное сердце.

* * *

Той холодной декабрьской ночью Яшма спала всего несколько часов. Когда начало светать, она, закутавшись в плотный свитер, вышла на террасу в ожидании рассвета.

Днем ранее коллеги по школе судачили в учительской по поводу недавней серии арестов. Яшма обычно избегала участия в таких разговорах. Остальные педагоги все были из благородных семей и в юности практиковались в игре на фортепиано и балетных танцах в Англии, Франции и Америке. Яшме было предельно очевидно, что они намеренно вплетали в свою речь обороты на иностранных языках, чтобы она не могла их понять.