– Чем ты занималась все это время? – поинтересовался Ханчхоль.
– Со мной в принципе все хорошо. После объявления независимости я работаю в школе
– А как дела в семье… с замужеством?
Яшма сконфуженно покачала головой. Никогда в жизни она бы не смогла представить, что окажется в столь унизительном положении.
– Меня как-то особо не волнует, что я так и останусь без мужа. А вот детей мне бы очень хотелось иметь, – ответила она просто и искренне.
Ханчхолю стало ее жалко, но он не знал, что он мог сказать, не сморозив какую-нибудь бестактность.
– Понимаю, – кратко откликнулся он.
– А у тебя все как? Ты все время мелькаешь на страницах газет и журналов. Как-то даже видела тебя по телевизору! Судя по всему, у тебя все сложилось наилучшим образом.
– У меня, как и у всех, были взлеты и падения, но, да, все как-то неплохо устроилось.
– Дети есть?
– Три мальчика и две девочки. Старший уже на третьем курсе университета, а младшему всего 12 лет.
Яшма улыбнулась:
– Тебе, наверно, все по-хорошему завидуют. Я же всегда говорила, что ты станешь самым успешным человеком в Сеуле. И ты превзошел все мои самые смелые ожидания.
– Яшма… – Ханчхоль отпил немного кофе. – Ты же прекрасно знаешь, что многим я обязан тебе.
Теперь настал черед Яшмы спрятаться за чашку с кофе, чтобы как-то скрыть, что ее глаза наполнились слезами.
– Да, знаю, – невнятно прохрипела она.
Ханчхоль потянулся вперед и нежно погладил ее руку. Яшма вернула чашку на блюдце и кончиком пальца осторожно вытерла уголки глаз, чтобы не размазать макияж.
– Мне так жаль, что я доставил тебе столько боли, – сказал он.
– Той ночью, когда мы виделись в последний раз… – начала Яшма, ее голос звучал глухо, – …тетя Дани скончалась. Чувство вины чуть не свело меня в могилу. Впрочем, это же было во время войны. Может быть, это я просто с ума сходила от голода. Вообще не понимаю, как я пережила все это.