Ханчхоль убрал руку и какое-то время молча созерцал свои колени.

– Мне искренне, глубоко жаль, – проговорил он наконец. – Как бы я хотел сделать хоть что-то, чтобы заслужить твое прощение… – По участившемуся дыханию он понял, не поднимая глаз, что она больше не могла сдерживать поток слез.

– Есть кое-что, что ты можешь сделать для меня, – умудрилась выдавить она из себя между приступами икоты.

– Проси, что хочешь.

– Помнишь Нама Чонхо? В юности он мне постоянно приходил на помощь. Как только я нуждалась в чем-то, он всегда оказывался рядом, – сказала Яшма. Ханчхоль помнил этого человека: низенького, жилистого, немного дикого и совершенно неотесанного. Во время войны был случай, когда Чонхо нагло вручил ему кучу бесплатной еды прямо на глазах у своих прихвостней. Просто чтобы показать, кто из них был хозяином положения. Впрочем, Ханчхоль ни в коей мере не презирал его или уж тем более не испытывал ненависти к Чонхо. Он о нем никогда особо не вспоминал.

– Когда тетушка Дани была еще жива, Чонхо нам приносил мешки риса, хотя еды вообще не было. И он же мне помог найти Лилию, когда она исчезла. Его арестовали, – продолжила Яшма.

– По каким обвинениям? – спросил Ханчхоль, хотя он и без пояснений заведомо мог предугадать ответ.

– Шпионаж, связи с коммунистами… Давным-давно он состоял в Коммунистической партии, но сомневаюсь, что он тайный агент Севера. Впрочем, ты же понимаешь, что здесь дело не в его политических взглядах или действиях… Сейчас используют любой предлог для того, чтобы расправиться с оппозицией. Я уверена, что Чонхо невиновен. В жизни не встречала более доброго человека. У тебя есть связи в руководстве страны. Не замолвишь за него словечко?

– Ты меня просишь… о почти невозможном. Даже если я и выскажусь в его поддержку, маловероятно, что ко мне прислушаются. У администрации Пака свои подходы к любому делу. Впрочем, ты же это и так понимаешь.

– Да, это будет тяжело. Все, что я прошу, – чтобы ты попытался, – проговорила Яшма.

– Хорошо, обещаю, что сделаю все, что в моих силах.

Когда Яшма встала, собираясь покинуть его, Ханчхоль поднялся вслед за ней. «Не уходи, останься со мной» – вот что он хотел сказать. Но эти слова застряли у него в горле.

– Надеюсь, что мы еще увидимся, – заявил он вместо этого. – Помнишь, я тебе сказал как-то: ни к кому не буду питать те же чувства, что к тебе?… Так и получилось.

– Ой, Ханчхоль, я тоже… – Она потянулась к нему и напоследок сжала ему руку. Горячая слеза скатилась по ее лицу и разбилась множеством капелек у него на запястье. – Судьба за нас все решила.