Светлый фон
Мы оставались в Сан-Витторе в течение нескольких недель в состоянии тревожного ожидания, что кто-то где-то решит, что с нами делать. Когда мы приехали, там уже было около ста евреев, но каждый день прибывали новые. Я встретила несколько знакомых людей – например, учителя Грациани, который раньше преподавал в моей начальной школе, и господина Люстига, ювелира. Он и его жена были хорошими клиентами моего отца как во время его работы в доме моды, так и после. Иногда я отводила к ним маму, чтобы передать одежду, которую отец чинил, перелицовывал или подшивал. Они были добры, а госпожа Люстиг всегда угощала меня шоколадками. Я помню, меня поразило то, как ювелир изменился по сравнению с тем, когда я в последний раз видела его – всего несколько недель назад! Бартоломео Люстиг вдруг стал глубоким стариком. Он оглядывался с недоверчивым и испуганным видом преследуемого животного и не выпускал из рук портфель. Также там был Амос Фелнер вместе с отцом и младшей сестрой Лией. Мы с Амосом были одноклассниками в последние годы в еврейской школе, в которую начали ходить с тех пор, как нам запретили посещать соответствующие государственные учреждения. В те дни мы проводили много времени вместе: играли, разговаривали, и время от времени он читал мне отрывки из своей любимой книги «Робинзон Крузо», которую знал практически наизусть. Однажды я спросила его, не боится ли он. Амос ответил мне, что ничего не боится и что, как только вырастет, сделает себе лук и стрелы, которыми убьет всех нацистов и фашистов. Амос был особенным мальчиком, очень зрелым и сильным для своего возраста. Это меня всегда в нем восхищало.