– Я ведь так и не попробовала ту жареную курочку…

– Ты много потеряла. Правда.

– Фейлин еще неделю ею восхищалась. Я даже позавидовала.

– Значит, идем на свидание, – подытожил Гидеон и направился к раковине сполоснуть кружку.

Свидание… Я глупо заулыбалась.

Вскоре после этого Гидеон укатил на велосипедную прогулку, а я расставила стулья, подготовила к работе кассу и принялась за тесто для бисквита. Вдруг сзади хлопнула дверь.

Я обернулась, полагая, что пришли Джина и Лук, но ошиблась.

У входа, нервно сжимая руки, стояла Натали в футболке с изображением черного дрозда, саржевых шортах до колена и туфлях на плоской подошве.

Если у нее и были кеды, я никогда еще их не видела.

– Я думала, ты придешь позже, – бросила я, не переставая месить тесто.

По правде говоря, я предполагала, что она вообще не придет, хотя сейчас начиналась ее смена. После того как Натали вчера от меня шарахнулась, я сочла, что она вряд ли вернется в кафе.

Натали приблизилась.

– Я сегодня специально торопилась. Мне надо с тобой поговорить.

В ее глазах, по-прежнему полных горечи, больше не было гнева. Гордая, надменная осанка исчезла. Выражение лица смягчилось. Кажется, Натали постепенно обретает контроль над чувствами. Не уверена, что смогу долго выдерживать ее холодность и отчужденность. Рана от того, как Линдены обращались с моей мамой, не успела окончательно затянуться.

– О чем? – спросила я, уняв дрожь в голосе.

– О том, что я была не права.

Сложив мягкое тесто вдвое и с силой надавив на него, я посмотрела на Натали и прочитала на ее лице искреннее раскаяние.

– Я тебя слушаю.

– Я спасаюсь бегством. Поступаю так каждый раз, когда мне тяжело. А еще отталкиваю людей, которые за меня переживают. По словам психотерапевта, таким образом я отгораживаюсь от боли. Я долго не могла понять, что это не выход. Я не избавляюсь от проблемы, а только оттягиваю ее решение. Сейчас я пытаюсь по-новому преодолевать трудности, но от старых привычек не так-то просто отучиться. Я зря на тебя рассердилась, Анна-Кейт. Извини. Пожалуйста, скажи, что ты меня прощаешь. – Она умоляюще прижала руки к груди. – Пожалуйста.

Я оставила тесто и, вздохнув, ответила, почти в точности повторяя ее же фразу: