– Это должен сделать я, она сама меня просила, Илия, она все подготовила, – сказал я ему дрожащим голосом.

Он снял очки и пристально посмотрел на меня, говорю ли я правду. Я впервые видел его глаза, которые потрясли меня своей чернотой и глубиной.

Он снова согласно кивнул, надел очки и посмотрел на меня в ожидании распоряжений.

– Помнишь гроб, который эксгумировали? Вечером, после закрытия кладбища, мы положим ее в этот гроб и похороним.

Я закрыл ее лицо, сверху положил покрывала, и мы вышли. Загрузил еще тачку и двинулся к могиле Эммы. Илия последовал за мной. По дороге он подал мне знак остановиться и велел идти за ним. Подошли к его могиле, он предлагал похоронить Офелию там.

– Илия, она бы предпочла другое место.

Когда мы подошли к могиле Эммы, я добавил:

– Здесь, рядом со своей матерью.

Илия ничуть не удивился, кто знает, что еще рассказывала ему Офелия? Этого я никогда не узнаю.

– Она тебе о ней рассказывала?

Он кивнул в ответ: да.

Мы принялись за работу с усердием. Он подавал мне кирпичи, я выкладывал стены. Мы закончили все, включая верх.

Недавно пробили полдень. Работа была не идеальная, но годилась. Я оставил запас кирпичей и раствор для последнего этапа. Попрощался с ним, не решаясь взглянуть ему в глаза:

– Встретимся после закрытия.

Хотел было пойти домой, но, войдя в покойницкую, решил остаться с Офелией до открытия библиотеки.

Сел, прислонился головой к стене, ноги положил на табуретку. Склеп был готов, можно было остановиться и перевести дух. Я расплакался.

Она продумала все вплоть до мельчайших деталей. Еще не зная меня, когда наблюдала за мной издалека, в ее голове уже тогда сложился этот замысел. Она меня изучала, угождала мне, чтобы сейчас мы оказались с ней в подобной ситуации. Ее заботы, внимание, просьба не бросать ее никогда, все вело в полутень задуманной смерти. Жизнь ее стала лишь нагромождением лжи, которой она, как вуалью, обволакивала свою любовь, чтобы спрятать ее. Во мне закипела злость, но ненадолго. На считаные минуты, уступив место невыносимой боли. Прилетел дрозд, постучал в окно. Я перепутал любовь и смерть. Слова выражают одно, но часто означают другое. Она обдумала все вплоть до мельчайших деталей, решила умереть здесь, чтобы облегчить мне задачу, чтобы не утруждать меня работой, чтобы я знал, с кем рядом ее похоронить.

Я был в отчаянии. Дыхания не хватало. Чем будет отныне моя жизнь, с утра подниматься, ковылять на кладбище и знать, что никогда ее не увижу?