Первый год я ничего не чувствовала; была одна лишь боль – точнее, пожалуй, и не опишешь. Второй год я пыталась, как призрак, проникнуть в этот мир. То время я жила во мраке: год шел, но ему не хватало цвета и деталей. А что сказать про следующий? Падаю ли я на пол, когда слышу скрип половиц и думаю, что это они? Уже не так часто. Здорова ли я? Нет, Нелл, не здорова! Тебе показалось, что я хорошо выгляжу на обложке женского журнала? Нелл, они меня загримировали с помощью тональной основы, сорокаминутной укладки волос и светофильтров – мне даже форму лица изменили, потому что оно, видите ли, слишком квадратное! В итоге она выглядит хорошо, а вот я не очень!

Но да, как ты заметила, я выпустила «Шире!» – мою новую книгу – на волю, хотя людям она не особенно интересна. Я привлекаю внимание, а «Шире!» его достается намного меньше. Действительно, этот роман вышел под моей настоящей фамилией. Это Эмили, сестра, которую ты не знала, настояла на том, чтобы мы использовали псевдонимы. Я, желая ей угодить, согласилась, но все же (несмотря на мою искреннюю, как ты знаешь, скромность) мечтала о литературном успехе. Я желала (признаюсь, понурив голову) славы и богатства: и если с богатством все понятно, он могло бы обеспечить будущее моей семье, то слава? Как же я была глупа, в отличие от мудрой Эмили, ведь центр внимания вовсе не для нас. Я всегда была невидимой и предпочитаю оставаться такой – невидимкой Белл. Становишься известным автором и вокруг видишь только угодливые лица: ложь, заискивание и притворную вежливость, – и, хотя все это и впрямь составляет часть человеческой природы, она мала и неинтересна по сравнению с тем, что можно увидеть, оставаясь незамеченной.

Как только наши имена были раскрыты широкой публике (видимо, так называемые журналисты могут на вполне законных основаниях копаться в чьем-то мусоре или в мусорной корзине издателя, а затем делиться со всеми своими находками), я умоляла выпустить «Шире!» под другим псевдонимом. Мой издатель отказался, хотя в остальном он человек образцовый. Говорит, что мое имя – это «бренд». Как будто я марка кофе.

Дорогая Нелл,

Ты спрашиваешь, чем я занимаюсь, оставшись одна. Что ж, я подготовила к печати исправленное переиздание наших «Стихов» и книг моих сестер с новыми обложками (больше никаких домохозяек, выглядывающих из-за шторы в таинственную даль). Дабы противостоять обману, распространяемому рецензентами, которые назвали моих сестер незрелыми охотницами за скандалами, в предисловии я рассказала о том, какими они были на самом деле. Хотя миру нет дела до правды. Людей не волнует ничего, кроме «Джейн».