В ее голосе я слышу себя. И осторожно обнажаю правду:

– Меня заставляет жить дальше талант, который ты мне передала.

Трис ждет у входа в галерею.

– Слава богу, что ты позвонила, – приветствует она, обнимая меня. – Я тут застряла с Гербертом.

Она отстраняется, рассматривает платье и беззвучно ахает: «О боже!»

– Это нужно заснять! Но в обморок упаду чуть позже. Сейчас я тебя кое с кем познакомлю.

Она ведет меня через толпу. Слышится теплое жужжание смеха, восторженных вздохов: публика толчется вокруг выставленных произведений искусства. Женщины собираются вокруг «Головы», кто-то отступает, кто-то наклоняется с печальным выражением лица. Одна смахивает слезы, прижав руку к груди. Я понимаю ее чувства. Не могу оторвать глаз от этих женщин, очарованных, испуганных, завороженных скульптурой.

– Доктор Рид! Наконец-то мы встретились!

Женщина вытягивает руки и заключает меня в объятия.

– Выставка чудесная!

Ее улыбка заполняет зал, и она обнимает меня снова.

Я словно плыву, горю в объятиях Катерины Сирани, художницы, создавшей скульптуру, которую мне давно хотелось заполучить.

– Сюрприз, – говорит Трис, пропустив момент бьющей ключом радости Катерины.

Катерина подвигается ближе, ее дыхание пахнет мускусом, взгляд и нежный, и пробирающий.

– Ну я-то знаю, почему я ее создала. Но скажите мне, почему эта голова так много значит для вас?

Я всегда с ужасом рисовала в своем воображении этот миг. Кошмар наяву, где я падаю. Меня тошнит. Не за что ухватиться, негде спрятаться. Тоска, страх. Рушусь, разваливаюсь, плоть отваливается от костей.

Разлагаюсь, гнию. Весь грязный, отвратительный процесс смерти, на который те, кто был до меня, смотрели с отвращением. Но этого не происходит.

– Не могли бы мы где-нибудь присесть? – спрашиваю я Трис, и она ведет нас сквозь толпу к своему кабинету.

Катерина, словно великан, заполняет пространство. Нет потаенного уголка, которого не коснулся бы ее свет. Все застрявшие печали, тени освещены ее присутствием. Я говорю без остановки, без запинки. Каждое мрачное слово сгорает в ее ярком свете