Мама сидит на кровати с чашкой дымящегося чая. Я вижу, что она была в парикмахерской и сделала маникюр. И купила новую помаду.

– Видишь, что бывает, когда ты меня пугаешь? – спрашивает она, потягивая чай.

Извинение закручивается на языке, словно пружинка. Багаж вины, который я должна нести. Я не стану извиняться за несделанное.

– Что случилось, мама?

Кровать настолько узка, что сидеть на ней рядом с матерью невозможно. Я придвигаю стул, обитый персиковым букле.

– Чиста, как стеклышко, – говорит доктор, молодая женщина с оливковой кожей и золотым кольцом в одной ноздре. – Я доктор Черри. Анализ крови идеален.

Она берет чашку у матери, ставит на стол и прижимает к ее груди стетоскоп.

– Все хорошо.

И мне приходит в голову, что биение сердца нормальное.

– Вы говорите, что не принимаете успокоительные? – спрашивает доктор Черри.

– Зачем мне?

Моя мать бледнеет при этом предложении.

– Вы правильно сделали, что вызвали скорую. Но то, что у вас было, – это паническая атака, – отвечает врач. – Как часто они бывают?

– Ерунда, – говорит мать. – Мое сердце не переносит того, что дочь хочет улететь на Ближний Восток.

– Понятно, – говорит доктор Черри, а у меня лицо горит от стыда. – Я уведу на минутку вашу дочь, нам нужна подпись ближайшего родственника.

– Она моя единственная родственница, – сообщает мать.

Доктор Черри ведет меня по коридору.

– Прежде чем вы спросите: с вашей матерью все в порядке. Лучше, чем у многих, которые в два раза моложе.

– Хорошо, на самом деле я не еду.

Я опережаю предложение доктора.