Представления Андрея о «ложном» и «истинном» Просвещении ведут к резкому различию между россиянами, проживавшими в городах, и сельскими жителями. Первые подвержены соблазнам, они отвергли разум, долг, нравственность и веру ради материализма, религиозной апатии или сомнений, то есть ради «ложного Просвещения». Сельская местность лучше подходит для нравственной, разумной и верной долгу жизни. Андрей также утверждает, что жизнь в деревне «удобнее» (под этим он подразумевает самостоятельное производство почти всего необходимого для жизни в собственной усадьбе) и «свободнее» (что означает возможность быть господином собственных имений; здесь Андрей, конечно же, совершенно спокойно игнорирует тот факт, что значительную долю сельских жителей в его местности составляли крепостные крестьяне). В основании этих представлений о деревне лежит любовь самого Андрея к сельской жизни. В середине 1835 года он выразил свое восхищение «весной в деревне», и, что для него характерно, это признание вылилось в речь, посвященную преимуществам деревенской жизни перед городской:

Весна в деревне – для меня удовольствие неизъяснимое: и будь я распорядитель целых миллионов талеров, я бы на 4-й неделе поста – никак не позже выезжал бы всегда из города. Ибо какая превеличайшая разница смотреть на грязную мостовую, на забрызганные экипажи и цокули домов [более позднее примечание Андрея: «…у каменщиков цокуль значит: первые ряды кирпича от земли, в виде карниза. – (у пешников то же самое)»] да запачканные сапоги, калоши и концы платьев, ничего не видать далее соседнего дома или любоваться открывающимися постепенно обширными полями, уничтожением необозримых масс снега, внимать пиитическому шуму весенних вод, видеть большое их сегод. собрание, и через ночь вступившую речку в свои берега. – Подсмотреть в зрительную трубу 1-го пахаря – это что твоя Венера Медицейская, что твой Аполон Бельведерский!! c’est delicieux pour moi! – А первые развернувшиеся листья зелени? А 1-я трель соловья? Не в клетке, не в Охотном Ряду, нет там песня его, песня узника, – а здесь в кустах, в леску, в роще это торжественнейшая ода всей природе, – самое великолепнейшее торжество свободы. – В городе величайший из богачей имеет под жилищем своим десятину, – здесь мы люли слишком середней руки утомимся до усталости дойдя до границы своего владения. – Одним словом весну встречать непременно в деревне надобно[877].

Весна в деревне – для меня удовольствие неизъяснимое: и будь я распорядитель целых миллионов талеров, я бы на 4-й неделе поста – никак не позже выезжал бы всегда из города. Ибо какая превеличайшая разница смотреть на грязную мостовую, на забрызганные экипажи и цокули домов [более позднее примечание Андрея: «…у каменщиков цокуль значит: первые ряды кирпича от земли, в виде карниза. – (у пешников то же самое)»] да запачканные сапоги, калоши и концы платьев, ничего не видать далее соседнего дома или любоваться открывающимися постепенно обширными полями, уничтожением необозримых масс снега, внимать пиитическому шуму весенних вод, видеть большое их сегод. собрание, и через ночь вступившую речку в свои берега. – Подсмотреть в зрительную трубу 1-го пахаря – это что твоя Венера Медицейская, что твой Аполон Бельведерский!! c’est delicieux pour moi! – А первые развернувшиеся листья зелени? А 1-я трель соловья? Не в клетке, не в Охотном Ряду, нет там песня его, песня узника, – а здесь в кустах, в леску, в роще это торжественнейшая ода всей природе, – самое великолепнейшее торжество свободы. – В городе величайший из богачей имеет под жилищем своим десятину, – здесь мы люли слишком середней руки утомимся до усталости дойдя до границы своего владения. – Одним словом весну встречать непременно в деревне [877].