Пропагандистская работа практически ограничивалась пределами группы, рабочие редко приходили туда из-за отсутствия свободного времени: рабочий день в Парагвае нормировался просто — от восхода до заката. Коммунисты в этот период не пытались активно работать в массах, ограничившись несколькими митингами, разрешенными властями. Наставники из Буэнос-Айреса предупреждали, что невозможно просто говорить рабочим о социальной революции, когда они столько работают, надо говорить им о самых непосредственных требованиях, учили азбуке пропагандистской и организационной деятельности партии и профсоюзов.

Коммунизм в среде крестьян-индейцев КПП пропагандировала как «простое отражение крестьянских общинных идей»: земля принадлежит всем вместе с орудиями труда, животными, а эксплуататоры должны исчезнуть. На таком же уровне беседовали и с рабочими: им говорили о социализации, восьмичасовом рабочем дне, повышении зарплаты, разъясняли, что разница «между социалистами и коммунистами состоит в том, что первые добиваются парламентских постов, как и остальные партии, а коммунисты ведут постоянную и открытую борьбу за освобождение трудящихся»[830].

Парагвайские коммунисты считали обстановку, в которой они развертывают свою борьбу, неблагоприятной из-за экономического положения страны. Пролетариат, «неплохо встречающий коммунистические идеи», был, с их точки зрения, «плохо приспособлен к борьбе, неохотно следуя долгу самопожертвования для защиты нашего дела»[831]. При этом Ибаррола «скромно» отмечал, что имеющиеся успехи — «плод усилий тех немногих, кто возглавляет Комитет» КПП, и в явном противоречии с установками Коминтерна считал, что руководители партии должны быть интеллектуалами: «Рабочие еще не подготовлены»[832].

Идейные установки и практическая деятельность КПП не вызвали энтузиазма у нового руководства ЮАСКИ. Причин было по меньшей мере три: во-первых, молодая компартия мало соответствовала «21 условию», во-вторых, Кодовилья явно не хотел соглашаться с ролью Ромо как создателя новых секций Коминтерна, в-третьих, его не устраивал лично Ибаррола, которому секретарь ЮАСКИ немедленно объявил войну. ЮАСКИ расценил ситуацию в КПП как характерную для колониальных стран, где рабочее и коммунистическое движение в начале возглавляется мелкобуржуазными интеллектуальными элементами, и поставил задачу оказать партии «персональную помощь», чтобы обучить и сформировать кадры для руководства массовым движением в Парагвае.

Возникла парадоксальная ситуация. Ибаррола вместе с делегацией КПА следовал в Европу, чтобы своим участием во всемирном конгрессе Коминтерна подтвердить рост влияния коммунизма в Южной Америке, а региональная структура ИККИ в это время готовила его отстранение от руководства партией. 1 сентября VI конгресс принял решение считать компартию Парагвая национальной секцией III Интернационала без всяких условий[833], а ЮАСКИ уже 5 июля планировал поездку А. Перейры в Асунсьон для ее «реорганизации и подъема политического уровня» [834].